На все ответ – один адепт. Книга 2 - [28]

А этот темный улыбался. Вопреки всему. Вопреки дурной славе Темнейшей, мстительной и быстрой на расправу. Вопреки событиям прошлой ночи, когда лишь явление Светлейшего спасло его от прямой дороги в Лабиринты. Вопреки ее немигающему взгляду, в котором не осталось ни капли человеческого – одна тьма.

– Если бы вы хотели моей смерти, я был бы уже мертв, – тихо, чтобы не услышали остальные ученики, заметил магистр. – Но я все еще жив, значит, зачем-то нужен вам на этом свете.

– Не нужен, – хмыкнула Ани, тем не менее с удовлетворением отмечая, что Аркант вышел за пределы круга.

– Тогда готов следовать за вами, куда прикажете, моя… драгоценность.

Линии круга вспыхнули так ярко, что опалили кончики волос магистра. Ни один щит не сработал, да и толку не было на них надеяться, когда активировавшийся круг подпитывался первозданной тьмой. Той, что жила в каждом из темных и что принадлежала одной разгневанной богине.

Тонкая завеса протянулась от одного края зала к другому, скрывая от глаз присутствующих пылающий силой круг. На мраморных плитах расплылась первая капля крови – плата за любопытство и самонадеянность. Ноги темного подкосились, роняя его на пол, туда, где уже была его кровь.

– Ради чего все это? – Ани склонила голову набок, изучая более не улыбающегося мага. Теперь он походил на тех, кто пришел к воротам ее Замка.

Мужчина промолчал. Все его силы были направлены на то, чтобы вдохнуть, но сейчас рядом с Ани он мог лишь задыхаться. Тьма выжигала пространство вокруг, лишала столь ценного для людей кислорода, толкала на границу между жизнью и смертью.

Арканту даже показалось, что он видит обвитую плющом арку, делает к ней первый шаг… и заходится кашлем от обжигающе холодного воздуха, наполнившего его легкие.

– Тебе пока нет места в Замке. – От шепота, что был подобен крику, голова раскололась на части. Он чувствовал одну лишь боль, умирал от нее, но более не видел выхода, дороги, пусть и в последний, но путь – без боли и страданий.

– Ты не прав, – заметил знакомый голос, и он почувствовал, как холодные пальцы касаются его лба, снимая поселившуюся там – казалось, навечно – боль. – Лабиринт полон страданий и боли, и у того, кто шагнул туда по собственной воле, дороги назад уже нет.

Мужчина открыл слипшиеся от слез и пота глаза. Отголоски пережитой боли еще терзали его, но больше в памяти, чем на самом деле. Он чувствовал, что лежит затылком на коленях склонившейся над ним девушки. Той, что задумчиво изучила каждую его черту, словно размышляя, стоит ли облегчать страдания наглеца.

– Вы так милосердны.

Улыбка вышла невеселой, но он нашел на нее силы. Что это было: отчаянная храбрость или глупая гордость?

Ани только осуждающе покачала головой.

– Мы все заложники своих историй, – грустно заметила девушка. – Вы пытаетесь казаться глупее, чем вы есть, отчаяннее, чем требует ситуация, и жестче, чем они заслуживают.

Ани посмотрела в сторону, где не прошло и четверти часа, а половина ее однокурсников вымоталась, лишенная незримой подпитки от ее присутствия. И пусть они не видели, как их куратор вкусил все прелести наказания за наглость, темные первокурсники пытались не ударить в грязь лицом, раз за разом репетируя призыв, но не решаясь провести ритуал не под цепким взглядом магистра. Впрочем, еще немного – и кто-то рискнет, потеряв терпение и желая завладеть взглядом Арканта, так надолго остановившегося рядом с невозмутимой Ани.

– Вам хорошо даются иллюзии, – заметил магистр, с трудом отрывая голову от коленей девушки. В отличие от него Ани одним плавным движением поднялась на ноги и протянула Арканту руку, чтобы было за что ухватиться, пытаясь подняться.

– Премного благодарна за высокую оценку своих талантов, – не без иронии поблагодарила Ани. – Пожалуй, у вас есть еще пара минут прежде, чем Калиус призовет, – она нахмурилась, изучая круг, и поморщилась, – Болтливого Иерга.

– Он вам неприятен? – вкрадчиво уточнил Аркант, делая шаг вперед. Он покачнулся, но устоял без посторонней помощи.

– От его бесконечных речей даже у мертвого разболится голова. Тени выгнали его на самый край Лабиринта, чтобы не отвлекал от работы.

– И теперь на нем учатся призыву первокурсники. Он легко откликается на призыв…

– Он его просто ждет не дождется.

– …и не столь опасен, чтобы всерьез покалечить кого-то из учеников.

– А за их душевное здравие вы не переживаете? – уточнила Ани.

– За их душевное здравие отвечаю не я, – хмыкнул темный, практически полностью взяв себя в руки. Если бы не залегшие в уголках глаз морщинки и бледность, свойственная, впрочем, большинству из практикующих темных магов, ничто не выдавало бы в нем человека, увидевшего Первые Врата.

– Не Первые, – поморщившись, поправила Ани, давая понять, что контроль над собой он еще не вернул окончательно. – Темные сразу переходят к Третьим Вратам, минуя привратников. Зачем только люди придумали этих трех страшилищ…

– Людям свойственно себя пугать.

– Вот пусть бы они на них и любовались, – отрезала Ани, не желая вспоминать трех стражей Первых Врат. – Почему Далису молва рисует чертоги, каких нет ни у одного божества, полные яств и иных наслаждений, а мне мрачный край с пронизывающим ветром, вечно алым небом и сонмом чудовищ вокруг?!