На всё лишь час - [11]

Хорошо, что она ушла. Представляю, что она могла урвать из моей памяти. Впрочем, какая разница? Может, она увидит что-то ужасное и это заставит ее держаться подальше от меня? Рука снова непроизвольно коснулась щеки и спустилась на плечо, где до этого были царапины… если бы она дотронулась еще раз… смог бы я перебороть желание заключить ее в объятия? Поцеловать… дальше воображение нарисовало картину, где Аврора тут же оттолкнет и влепит пощечину. Это логичное развитие событий. А если не оттолкнет? Нет, эту тему лучше не развивать.

Видимо прав оказался Анайдейе, когда сказал, что нам доставляют удовольствия пытки друг над другом. Что есть, то есть. И ей и мне вся эта ситуация доставляет болезненную радость. Это ли не пытка? Быть рядом и одновременно испытывать острое желание отдалиться как можно дальше, дабы не провоцировать лишние желания… порывы… эмоции…

* * *

Уже практически ночью Сумман ехал домой к родителям после очередного дела. Глаза слипались. В дом Танатоса он решил поехать только потому, что он было ближе, чем его квартира. Судя по припаркованным машинам, дома только родители и Аластор. Сумман тихо зашел и уже практически достиг двери своей комнаты, когда его окрикнули.

— Дорогой подожди, — позвала ласково Сибилла, спеша вслед за сыном, — я хочу поговорить с тобой.

— Я устал, — Сумман старался говорить спокойно.

— Что случилось? — изумилась Сибилла и провела пальцами по искусно уложенной прическе, — ты же всегда был ласковым мальчиком, а теперь ты… Дорогой, что произошло?

— Я просто устал, — блондин старался не смотреть прямо на мать, он начал стаскивать с себя свитер. — Только что приехал и хочу спать. Все у меня хорошо.

— Устал? — блондинка стала говорить уже не так ласково, — что-то не припомню, чтобы ты говорил мне подобное раньше. Я наткнулась на знак… ты же знаешь, я иногда стираю что-то ненужное из своей памяти, но оставляю знак, чтобы если потребуется я могла все вспомнить… — Сибилла ждала какой-то реакции или реплики сына, но не дождавшись продолжила сама: — Так вот, Сумман, этот знак показал, что что-то я стерла связанное с тобой. Ты знаешь, о чем речь?

— Не имею понятия. — Темный бросил свитер на кровать.

— Не груби, — чуть нахмурила тонкий аккуратные брови блондинка, — чтобы я не сделала, я твоя мать и знаю тебя.

— Бесспорно, — Сумман сел на кровать и начал изучать часы на левой руке.

— Что за ужасная привычка у тебя появилась? — закатила глаза Сибилла. — Носить браслет под часами, да еще такой дешевый и безвкусный.

— Это все что ты хотела сказать? — блондин окинул мать взглядом совершенно черных глаз.

— Что произошло с моим мальчиком? — темная подошла к сыну и хотела дотронуться до его лица, но он мягко остановил руку матери. — Может, расскажешь, что я сделала, что ты стал так холоден?

— Я просто хочу спать, и потому раздражен, — Сумман провел ладонью по щеке.

— Ладно, оставим это, — Сибилла села на кровать рядом с сыном. — Знаешь, мне снился сон недавно, как раз перед твоим днем рождения. Видела, что ты идешь рядом с девушкой в белом платье, все кругом разодетые и веселятся… плохо, да?

— Плохо? — удивился блондин.

— Белое платье… неужели какая-то девчонка сможет отобрать у меня моего мальчика? — развеселилась и звонко засмеялась Сибилла и провела рукой по уже заметному животу, — отдыхай мой хороший, поговорим потом. Я бы пожелала тебе приятных снов, но тебе они не снятся.

Женщина встала и тихо вышла из комнаты сына, закрыв за собой дверь. Сумман сидел неподвижно.

«Неужели все из-за этого?» — зло думал он. — «Она боялась, что меня у нее кто-то заберет… ревность матери к другой женщине в жизни сына… бред, черт возьми!» — Он стиснул зубы и резко встал.

— Еще спать не рухнул? — громогласно осведомился Аластор, быстро войдя в комнату и захлопнув дверь, — Ууу, я смотрю ты в самом благодушном настроении.

— Я сегодня популярен, — невесело усмехнулся Сумман и снял часы, положил их на стол и снова сел на кровать, — тебе какие тайны мироздания поведать?

— Да вот запутался… — Аластор старался говорить тихо. — Кто на ком стоит: слоны на китах или наоборот… ладно, я пришел поддержать тебя. Я может не такой психолог как ты, но кое-что все же способен заметить, и ты брат абсолютно бешеного вида в последние дни… поправка… последние лет пять.

— О, великий наблюдатель, — Сумман откинулся назад и лег на спину, — и что же не укрылось от твоего всевидящего ока?

— Ехидничаешь? — хохотнул Аластор и сел рядом с братом. — Это уже хороший знак. А не укрылось от меня то, что ты, Сум-Сум у нас романтичный парень, хоть и в глубине души.

— Так глубоко, что не видать, — отозвался Сумман, проигнорировав коверканье своего имени.

— На мать не реагируешь, на кисуню нашу как-то странно порой глядишь, — однобровый вздохнул, — мне-то ты можешь рассказать. Эй, я говорю, сплетничать пришел, а ты… разлегся тут.

— Кисуня, — засмеялся Сумман и закинул руки за голову, — каждый по-своему ее называет.

— А ты как?

— Не фамильярничаю в отличие от вас всех, — продолжал веселиться блондин, — ладно, кого я тут пытаюсь обмануть… — Он приподнялся на локтях. — Куколка, я так ее называю.