На все четыре стороны - [6]
– Сан-Саныч! Не позорь мои седины. Это каждый ребенок знает… у нас… кх-гм… в Советском Союзе.
– И я знаю! Я только понять не могу.
– Вот смотри, к примеру, ты какого числа родился?
– Двадцать девятого.
– Ну. Месяца какого? Сан-Саныч. Не тормози!
– Так этого… февраля…
– Ничего себе. Кривой Касьян? Крутяк. Вон оно в тебе все откуда… Оригинально. То-то я и смотрю…
– А в бубен?
– Понял, коллега, не педалирую. Продолжаю мысль. Двадцать девятого февраля ты родился, значит, зачали тебя… э-э… двенадцать минус девять… плюс два… в мае. В самом конце, если ты не семимесячный.
– Все-таки в бубен?
– Не отвлекайтесь, уважаемый. На мелочи. Если расценивать все эти события исключительно с точки зрения физиологии, то ты, душа моя, родился вовсе и не в феврале, а… в конце мая предшествующего года, строго говоря. Не буду уточнять, в каком виде и в каком конкретно папином органе. Не надо краснеть, взрослый уже мальчик. Ирина, хватит ржать! Мешаешь формулировать.
– Об этом как-то не принято…
– Отставить, поручик. Тут вам не институт благородных девиц. История партии – это тебе… не хухры-мухры… не мелочь по карманам тырить!
Кто не верит своим ушам – я действительно консультирую своего боевого товарища по курсу истории Коммунистической партии Советского Союза. Факультативно. И не без креатива, разумеется.
– Ну, продолжай…
– Итак, выработали… кх-гм… тебя когда? В конце мая. Но свет Божий ты увидел только в конце февраля следующего года. И это – твой официальный день рождения. Формально-традиционный. По паспорту. Так и с партией – на первом съезде, который подпольничал в Минске, произошло, образно говоря, за-ча-ти-е! Всего-навсего девять делегатов со всей России! Ни программы, ни устава, один только манифест… подмахнули. Да резолюцию об образовании РСДРП. Здесь понятно?
– Ну.
– Баранки гну! Запомни, первый съезд партии – это только демонстрация желания. Совокупление. Коитус. Впрыск. Чик – и… побежал сперматозоид по трубам…
– Мне так и рассказывать на парткомиссии? Про сперматозоид?
– Если хочешь… чтобы в комсомольцы разжаловали. И служить любишь не на северном побережье Черного моря, а на южном берегу Баренцева. Так вот. Первый съезд прошел себе, всех делегатов благополучно арестовали и забыли, как дурной сон. Власть в России даже и не напряглась особо. Вовочки Ульянова в Минске, кстати, и не было вовсе. Он в это время в Шушенском рябчиков постреливал да селянок щупал.
– Как-то… неуважительно…
– Переживет. А на втором съезде, в Лондоне, Ленин уже присутствовал. Вот тогда революционеры и разработали устав, программу, а заодно и раскололись до кучи – на большевиков и меньшевиков. С одной стороны Ленин, с другой – Плеханов. Запомни хоть это. Партия была фактически уч-реж-де-на. И это слово запомни. Гораздо полезнее будет, чем сперматозоидами себе голову забивать… в обоих смыслах этой метафоры.
– Фу-ух. Вот оно мне надо?
А я даже соглашусь. Вот оно ему надо?
Налицо – вакханалия идеологического кретинизма. Зачем Козету разбираться в этих мудреностях, перекрученных до безобразия? Ладно я, историк. Еще что-то смутно помню обо всех этих «ненужностях», со студенческой скамьи. Но Сан-Санычу-то это зачем? Мало вам того, что он и так – гений оперативной работы? Профессионал с большой буквы? Или есть опасения, что дрогнет у профессионала одна из его идеологических подпорок, и крен пойдет куда-нибудь… на Запад.
Бред полнейший.
Дежурный Веня, кстати, не шутил: вся Контора в течение этой недели сдавала внеплановые Ленинские зачеты. Обливаясь слезами и чернилами, красочно оформляла конспекты «первоисточников» – тупо переписывала ленинские статьи из 55-томного популярного издания в общие тетради, которые должны быть не меньше, чем в девяносто шесть листов. А что, вы спросите, бывает больше? Нет, господа, то есть… товарищи, больше и… дальше – уже некуда.
Мы сидим в нарядной Ленинской комнате в красивом здании на улице, кстати, все того же дедушки Ленина. Здесь у нас Главный штаб – административный корпус городского подразделения. И сюда сегодня согнали целую кучу оперативников, накачали жути и рассадили по кабинетам расслабляться. В смысле, готовиться.
Я – внештатник, поэтому надо мной никто измываться не собирается. К счастью.
Но ведь я и не железный! Сочувствую, понимаешь, коллегам – помогаю, чем могу (хорошо, что у меня почерк корявый, уже припахали бы «товарищи»), морально большей частью.
– Не надо эту статью конспектировать, Ирина. У нее только название короткое – «Что делать?», на самом деле… замучишься потом ее защищать. Переписывай «Апрельские тезисы», там все коротко и понятно – вооруженное восстание, захват власти, и вперед! Наша тема.
– Старик, ты откуда все это знаешь?
Это она по инерции.
На самом деле в нашей группе только одна Ирина и в курсе, что мое сознание из двадцать первого века – я ей сам про это рассказал полтора года назад в пароксизме истерического откровения. И если кто и сможет объяснить мою компетентность в вопросах идеологической демагогии, так это только Ирина. Ну, еще и начальник, Сергей Владимирович, позывной Пятый – Ирина ему сто пудов все обо мне доложила. Хотя он виду и не показывает. Держит наши отношения в тонусе недосказанности, так сказать. Чтобы не расслаблялись паршивцы.
Что может произойти, если взрослое сознание окажется в детском теле? Причем тело-то свое собственное. Вот только «пробег» у него – всего семь лет. Тогда как мозгам – без малого полвека. И два высших образования, и нелегкая военная служба за плечами. И опыт, который ребенку не снился в самом страшном сне. А тебя в очередной раз за шалости норовят поставить в угол. И гулять отпускают в лучшем случае до восьми часов. И школа – кузница созидателей развитого социализма, где ты сам запросто смог бы преподавать. И советские милиционеры, которые на поверку далеки до идеала дяди Степы.
Никто не понял, как наш современник, офицер запаса и учитель истории, попал в свое собственное прошлое. Снова в тело семилетнего мальчишки. И снова во времена торжествующего развитого социализма, когда, насколько помнил наш герой, и радости и счастья кругом было на порядок больше.Все так, вот только, на взгляд взрослого человека, в солнечной стране под названием «Детство», оказывается, не все так идеально, как раньше подсказывала память. Получается, что здесь тоже есть и подлость и жадность. Есть и воры, и бандиты, и мошенники всех мастей, правда, ребенком ты раньше их не замечал.
Нет, я не прогрессор. И просто «попаданцем» назвать себя не поворачивается язык, хотя я реально попал! Попал в собственное детство. По непонятному стечению обстоятельств и неведомому космическому капризу. Да еще и с жизненным опытом взрослого человека – офицера запаса и преподавателя общественных дисциплин. Вот только менять ход истории, как это положено делать нормальному «попаданцу», как-то не с руки. Да и не особо хочется… А зачем? Все ведь и так прекрасно! Что может быть лучше беззаботного детства во времена «развитого социализма»? Квас за три копейки, мороженое за девять, да и детство твое проходит не где-нибудь, а на берегу теплого Черного моря.
Дайте уже спокойно доучиться студенту техникума! Диплом на носу, курсовые достали, предстоящая сессия угнетает неимоверно, а тут новая напасть – появилось неведомое шестое чувство. Мистическое. Чуть что – замираешь во времени, как муха в янтаре. Это к тому, что в голове учащегося советского учебного заведения находятся мозги пятидесятилетнего мужика из двадцать первого века. Ничего себе так коктейльчик! И к чему он приведет? Не поверите… к наркоманам. К рядовым советским наркоманам, которых в восьмидесятые еще не так уж и много в стране.
Ничего себе сходил в комиссионку за курткой! Сам не понял, как оказался в центре малообъяснимых событий, несвойственных для развитого социализма начала восьмидесятых. Дьявольщина какая-то. Мистика это или злой умысел? Глупость или злонамеренный расчет, направленный на неокрепшие мозги наивной советской молодежи? В этом и нужно разобраться внезапно повзрослевшему герою (только что был ребенком, а через минуту… подросток!). А тот факт, что в юной головушке верховодит взрослое сознание из две тысячи пятнадцатого года, жизни не облегчает.
От него не осталось ничего, кроме воспоминаний, ни единой ниточки нет в руках у Алисы. Он нарушил запрет, спас ее — и был наказан. Она отправляется в сложное и опасное путешествие, чтобы отыскать призрака, которого любит, не подозревая пока, что ввязалась в игру таинственных и древних сил.
Раньше, сынок, была другая Вселенная. Но на одной из планет учёные запустили адронный коллайдер. Произошел Большой Взрыв, в результате которого и возникла наша Вселенная…
Юный маг Теодеус получает задание: сопроводить небольшой караван купцов по дороге на юг, в маленькую деревеньку. Но не успевают они отъехать от Оплота магов, как начинаются неприятности! Сначала засада на дороге, затем подозрительный трактир, где сбываются все ваши желания, даже самые нелепые; переправа, которую охраняет монстр, способный потопить целый корабль… И, словно этого мало, на всех путников по очереди нападает странная хворь — кровопотеря, хотя видимых ран лекарь не обнаруживает. В это неспокойное время юный герой может доверять только своему отражению.
Сновидения станут жизнью. Время внутри пройдёт. Любой мир покажется твоим, и ты будешь лучшим, пусть даже полиция снов пробует до тебя добраться.Серийный убийца живёт в своём будущем? Или в твоём прошлом? Кошмары переплетутся с реальностью любви, но счастье всё-таки станет настоящим. Впрочем, не для всех…
В магическом мире, а точнее, в школе для высшей знати, убита девушка, дочь влиятельного аристократа. Если убийцу не найдут, хана королю и всем его министрам. Но королевские сыщики не то бессильны, не то саботируют.Алиса, 15-летняя мелкая аристократка и крутая магичка, дочь министра внутренних дел, пытается раскрыть это убийство. Поскольку сей опус — детектив, убийца так или иначе будет найден.
Джульетта была голой, но не чувствовала себя уязвимой, потому как законно предполагала, что находится дома одна. Дэвид сдернул полупрозрачную занавеску для душа с яркими тропическими рыбками и закрутил в нее мокрую девушку, которая и сообразить не успела, что ее похищают. Но она быстро преодолела ступор жертвы. Джульетта завизжала, не выпустив из рук работающий фен. Дэвид вытащил извивающуюся девицу в коридор. Выбил вилку удлинителя из розетки на противоположной стене и ринулся в прихожую.
Бойтесь желаний своих, ибо они имеют свойство сбываться. Некогда обычный человек в веке двадцать первом и ставший титулованным аристократом и офицером пограничной стражи в веке девятнадцатом, Александр проверил истинность этого утверждения на себе. Поначалу он просто очень хотел выжить в чужом для него времени и мире. Потом – жить нормально, не экономя скудное жалованье корнета-пограничника. Затем появилось еще одно желание, другое, третье… и как-то так вышло, что теперь, на шестом году новой жизни, он – оружейный магнат, изобретатель, успешный фабрикант и обладатель миллионного состояния.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…