На войне как на войне (сборник) - [14]
Автоматчик аж побелел. И, как это бывает в таких случаях, выплеснул злобу на того, кто слабее. А слабым оказался один лишь пленный. Он ударил Сократилина носком сапога в пах. Богдан охнул и опустился на колени.
— Штейн зи, русски швайн! — заорал солдат и поднял автомат.
Сократилин съежился, закрыл голову руками.
— Бей, сволочь, бей, — шептал Богдан.
Из-за танка, вынырнул ефрейтор, крикнул на автоматчика, тот опустил автомат и вытянулся. Ефрейтор махнул Сократилину рукой и пошел к двухэтажному дому. За ним, прихрамывая, ковылял Сократилин, а остроносый солдат подталкивал его дулом автомата.
Двухэтажный дом оказался литовской школой. По длинному коридору сновали солдаты без рубах, с полотенцами на шее. В классных комнатах ели, пили, пели, играли и даже плясали. Сократилина долго водили по коридорам и закоулкам школы. Наконец и для него нашли место — темный чулан, куда уборщицы прятали ведра с метлами и тряпками. Ефрейтор ушел. Остроносый остался охранять Сократилина. Стоять с автоматом около чулана ему очень не хотелось. Он долго ругался, а потом жестоко и бессмысленно избил Сократилина.
Сменщик остроносого оказался на редкость изобретательным. Он не стал стоять ни одной минуты. Раздобыл доску с гвоздями, заколотил дверь и ушел спать.
— Ну, вот теперь, кажется, можно и отдохнуть, — сказал сам себе Сократилин.
Богдан стащил с ног сапоги, подложил под голову. Чулан был настолько тесным, что ноги упирались в стену. Он уснул мгновенно. Или спать было неудобно, или кошмарные сновидения, или впечатления первого дня войны, или все это вместе взятое, только отдых еще больше измучил Сократилина.
В щелку филенчатой двери протиснулась серая полоска света.
«Уже рассвело, — решил Сократилин. — Эх, покурить бы!» — Похлопал по карманам, брякнули спички. Нашелся и кисет с табаком. Оставалось раздобыть клочок газеты. Но сколько Сократилин ни обшаривал себя, не только газеты, вообще, кроме трехкопеечной монеты, ничего больше в карманах не было. Он чиркнул спичкой. Она осветила чулан: ведро, швабру, кучу тряпья и картонку с грязным комом ваты. Сократилин горестно вздохнул:
— Ну и школа, клочка бумаги не сыщешь.
Богдан вспомнил о красноармейской книжке. Она всегда хранилась в левом нагрудном кармане гимнастерки. «Удивительно, как это ее немцы не отобрали», — подумал он. В книжке Сократилин нашел квитанцию, которая удостоверяла, что старшина третьей роты сдал в стирку тридцать семь простыней и столько же наволочек. Квитанции хватало на четыре отличные цигарки. Сократилин закурил и стал думать, куда бы запрятать свою книжку. Бросить ее в картонку с ватой?
«А если я до своих доберусь? И меня спросят: а где твоя красноармейская книжка, старшина Сократилин? Что я скажу? В чулане, в мусорном ящике? Нет, это совсем не годится. Но куда ее деть? — размышлял Богдан. — Хорошо бы ее зашить в подкладку. Но где взять иглу с ниткой?»
Сократилин, как образцовый старшина, всегда имел при себе иглу с ниткой и хранил ее в фуражке. Но фуражки теперь на нем не было. Он потерял ее вчера, а где, не помнил.
Книжку Богдан спрятал в сапог, точнее, вместе с портянкой завернул на ногу. Потом снял с ремня пустую кобуру, повертел ее в руках, понюхал и хватил о стену. Вопрос с книжкой и с кобурой, по мнению Сократилина, был решен довольно-таки сносно. Но другой вопрос: как сохранить свою голову да еще пробраться к своим — оказался куда сложнее. Сломать дверь — пара пустяков. Богдан навалился на дверь плечом, и она заскрипела, легонько ударил ее каблуком: коридор и лестница откликнулись гулким эхом. Сократилин замер, прислушался. Все пока было тихо.
Богдан скрутил вторую цигарку, перевернул вверх дном ведро, сел и стал насвистывать песенку «Сухой бы я корочкой питалась…». Эту песенку любила его мать.
Посвистав, Сократилин тяжко вздохнул, раздавил каблуком окурок. Он понимал, что положение у него безвыходное. Но ведь все-таки надо что-то предпринимать!
«А если поджечь эту проклятую школу? Тряпья здесь много». — Сократилин зажмурился и увидел, как пламя охватывает школу, как немцы бегут, выпрыгивают из окон, — «Ну и что? — спросил сам себя Богдан. — Немцы, разумеется, спасутся, а я превращусь в головешку. Глупо, глупо, все глупо. И самое глупое, что так идиотски попал им в лапы!»
Сократилин сжал руками голову. Ничего не оставалось другого, как закурить в третий раз.
Протяжный крик в коридоре испугал Сократилина. Он вскочил, прижался к стене. Захлопали двери, загромыхали сапоги. Кто-то заорал: «Хайль Гитлер!» — «Хайль!» — рявкнули сразу десятки глоток.
Богдан прислушался. Кто-то шел к его чулану. Вот он поравнялся с ним, щёлкнула зажигалка, но сапоги прогромыхали дальше.
«А может быть, они обо мне забыли? Ах, если б только забыли!» — Богдан опустился на ведро и сразу же вскочил. Шли двое и разговаривали. Разумеется, Сократилин не понимал, о чем они говорили. Но был уверен, что они идут за ним. Он даже подтянул ремень, одернул гимнастерку и ладонями пригладил волосы., Но немцы прошли мимо и стали спускаться по лестнице.
«Конечно, забыли! Да и зачем я им нужен? — Сократилин усмехнулся. — Совершенно я им не нужен. Если б им было надо знать, кто я, какой части, вчера бы все узнали. А то даже документы не проверили». — Сократилину стало так легко и весело, что он даже замурлыкал: «Броня крепка, и танки наши быстры».
Имя В. Курочкина, одного из самых самобытных представителей писателей военного поколения, хорошо известно читателю по пронзительной повести «На войне как на войне», в которой автору, и самому воевавшему, удалось показать житейскую обыденность военной действительности и органично существующий в ней истинный героизм. Перу писателя присущ подлинный психологизм, лаконизм и точность выражения мысли, умение создавать образы живых людей. В книгу вошли повести о буднях на фронте в годы Великой Отечественной войны и советской мирной действительности, достоверно и без привычных умолчаний запечатлевшие атмосферу и характеры тех лет.
Среди бумаг Виктора Курочкина имеется автобиографическая рукопись, озаглавленная «Товарищи офицеры». Над нею писатель работал в конце 1965 года. Эти наброски свидетельствуют о том, как трудно автор «На войне как на войне» расставался с героями повести.
Виктор Курочкин – далеко не самое известное лицо в русской послевоенной литературе, однако закономерно, что в последние десятилетия проза «литературных лейтенантов» стала вытеснять масштабные полотна «литературных генералов», обращая взгляд читателя к главному герою великой русской прозы – «маленькому человеку». Эта «негромкая» проза и сегодня переворачивает душу.Предлагаемая вниманию читателей повесть «Последняя весна», датированная 1962 годом, печатается по изданию: Виктор Курочкин. Повести и рассказы (Л., 1978).
Повесть «Записки народного судьи Семена Бузыкина», давшая название сборнику, была написана в 1962 году, но полностью публикуется впервые. В. А. Курочкин (1923–1976) в начале 50-х годов служил народным судьей в Новгородской области, и в основе произведения — материалы реальной судейской практики. В повести поставлены острые социальные проблемы, не потерявшие своей актуальности и сегодня. В сборник также вошли повести «Заколоченный дом», «Последняя весна» и рассказы, рожденные впечатлениями от встреч с жителями деревень средней полосы России.
Рассказ о киноактере и его собаке, искалеченных жизнью, и о том, что так ли важны в жизни внешность и слава, почет и признание, таланты и поклонники.
Вниманию читателей предлагается книга воспоминаний бывшего декана экономического факультета Пермского государственного университета А. П. Ларионова, участника Великой Отечественной войны.
Читатель! Эта книга расскажет тебе, как сражались советские люди, защищая родную землю, великий город Ленина, как первые гвардейцы Красной Армии в сложнейших условиях варварского нашествия научились успешно управлять огнем нового и необычного для тех времен реактивного оружия. Из ярких эпизодов тяжелых боев с фашизмом и массового героизма защитников Ленинграда ты поймешь, почему наш народ столь грозное оружие ласково окрестил девичьим именем — Катюша.
Он родился джентльменом-южанином и жил как на театральных подмостках, где был главным героем — рыцарственным, благородным, щедрым, великодушным. И едва началась Первая мировая война, рыцарство повлекло его на театр военных действий…
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.
Повесть о последнем героическом защитнике Брестской крепости — лейтенанте Плужникове. Путь, пройденный им и его сверстниками, — это путь формирования личного человеческого и национального достоинства, которое вынуждает врага отдавать честь мальчишке, заявляющему: «Я - русский солдат!».
У крестьянского сына Василия Егорова, приехавшего в Москву в начале XX века, и его жены Солоши было одиннадцать детей. Остались только три дочери, старшая из которых родилась в 1917 году. О судьбах этих трех красавиц – москвичек и рассказывает новый роман известного мастера отечественной остросюжетной прозы Валерия Поволяева. В книгу также включена повесть «Утром пришел садовник», которая издается впервые.
Борис Васильев — в семнадцать лет, сразу после окончания девятого класса, добровольцем ушедший на фронт, — знаменитый российский писатель и драматург. В этот сборник его военной прозы вошли повесть «Завтра была война», киноповести «Аты -баты, шли солдаты» и «Офицеры». .
Роман посвящен отважной борьбе наших чекистов против действовавшей в осажденном городе фашистской агентуры. Их победа во многом способствовала успешному прорыву блокады Ленинграда.