На восток - [153]

Когда начальник отряда замолчал, без сил откинувшись назад, Нозаки встал, приказав санитару заняться оказанием помощи. Оглядев мостик и поняв, что отсюда управлять машиной и оружием корабля уже невозможно, он сразу отправил бывшего при нем матроса на корму с каким-то распоряжением. Следом двинулся и сам, перед уходом с сомнением задержав взгляд на гардемарине, уже вполне оклемавшемся. Наконец, что-то решив для себя, приказал ему постараться удерживать курс, обещав прислать сменщика.

Каваи до этого доводилось управлять только небольшими пароходами да парусными судами. Шустрый и верткий истребитель ни с чем из этого сравнивать было нельзя, так что править получалось, мягко говоря, не очень. «Хатсусио» сносило то влево, то вправо, а приноровиться и вовремя начать гасить инерцию никак не выходило.

Движение по такой непредсказуемо петляющей траектории явно не способствовало точности собственной стрельбы, зато, вполне возможно, позволило избежать роковых повреждений. Все время встававшие под самым бортом всплески разрывов хлестали только тугими каскадами воды да веерами осколков горячего металла.

В течение нескольких, самых длинных последующих минут случилось еще только два попадания трехдюймовыми снарядами, но без заметных последствий. Осколки частой метлой прошли по палубе и надстройкам, разбивая и прошивая все, чего касались, доканав-таки и компас на мостике. Откуда-то из-за спины выбросило пар, но гардемарину везло. Его не задело, а истребитель упорно тянул вперед и скорость еще держал.

Понимая, что головной привлекает к себе больше внимания, Нозаки, по последнему приказу Хиросэ, продолжал атаку и старался обеспечить возможность остальным достать врага, пока еще был такой шанс. Сам начальник отряда почти сразу скончался, так и не уйдя с мостика своего флагмана.

Каваи вскоре сменил за штурвалом рулевой матрос, наконец сумевший обеспечить прямолинейное движение. Потеряв убитыми и ранеными больше половины людей на верхних постах и четверть в низах, но все же встав на прямой курс, «Хатсусио» прицельно выпустил уцелевшую торпеду из кормового аппарата с трех кабельтовых, едва дотянув до траверза броненосцев.

Следом за ним сквозь частокол разрывов с огромным трудом смогли продраться и «Камикадзе» с «Кисараги». Они тоже сильно пострадали от прямых попаданий и осколков, имели серьезные потери в людях, но сумели выпустить три торпеды на двоих в сторону целей. При этом углубление на всех выставили нулевым, чтобы гарантированно снести защиту.

Дотянуться до глубоко уходящих под воду бортов броненосцев должны были уже корабли, шедшие следом. Казалось, что им будет хоть чуть-чуть, но легче. Однако четвертый в колонне «Ненохи», еще только начав набирать ход, вдруг окутался паром. Сначала решили, что в машинное отделение или в котел попал снаряд, но с его мостика просигналили, что произошла авария в левой машине и командир просит время для устранения повреждений.

Этот истребитель в отряде считался невезучим. Когда его достраивали, пришлось приложить немало усилий, чтобы успеть ввести корабль в строй к моменту формирования соединения. При этом даже ускоренный график достройки вынужденно опережался на два месяца. Спешка неизбежно снизила качество работ. Это отмечалось еще на самых первых ходовых испытаниях, когда его механизмы не смогли развить полной мощности. Несмотря на постоянные доводочные работы заводских бригад, не прекращавшиеся даже в учебных походах, аварии и неисправности преследовали его постоянно. И вот теперь все повторилось снова.

Выкатившись из строя влево, он совершенно скрылся в облаке собственного пара, вновь показавшись, только когда шедшие за ним «Ушио» и «Яйей» уже обгнали его. Потеряв почти половину скорости, тем не менее, он не переставал тянуться за ними, угодив под новый виток сосредоточенного огня. В итоге, получив попадание в рубку и кормовую компасную площадку, он все же смог выстрелить обе свои торпеды, хоть и с большой дистанции, а потом и покинуть опасные воды, едва управляясь с кормового рулевого поста.

«Ушио» и «Яйей» удачно проскочили в короткую паузу за первой тройкой и получили меньшие повреждения, чем остальные корабли отряда. Каждый из них смог благополучно разрядить в направлении огрызавшихся броненосцев оба аппарата. Условия стрельбы и освещенность неподвижных целей вполне позволяли произвести точное прицеливание, так что в результативности залпа их командиры ничуть не сомневались. Когда стрельбу заканчивал замыкавший колонну «Яйей», у бортов русских кораблей, один за другим начали вставать фонтаны мощных взрывов.

Первые три торпеды рванули с интервалом секунд в десять. Их взрывы оказались меньшими по размеру, чем ожидалось. Они вздымали столбы воды и массу бурого дыма с яркими проблесками огня лишь до уровня ходовых рубок. При этом через хорошую оптику можно было различить значительный разброс каких-то клочьев, буквально вырываемых с обильными шапками пены из волн, даже далеко по сторонам.

Затем, через гораздо больший промежуток времени, сразу серией последовали новые попадания. Они уже заметно отличались по внешним проявлениям, как размерами, так и формой. Высота их превышала уровень нижних реев, и заметно увеличился обхват в основании. По виду они напоминали гигантские кусты, совершенно лишившись дымных разводов. Казалось, что от них качнулись сами мачты, но взлетавших вверх обломков стало меньше.