На вершине мира - [39]

– Извини… – Собравшись с силами, Клемми повернулась и посмотрела на него, натянув на лицо улыбку, которая, как она надеялась, не выглядела фальшивой. – Я просто пытаюсь переварить все, что произошло.

Если бы она посмотрела ему в глаза, не смогла бы продолжать. Поэтому ее взгляд остановился на темных волосках на его груди: они поднимались и опускались с каждым вздохом Карима. Его дыхание было глубоким и равномерным, в то время как Клемми нервно хватала ртом воздух.

– Не прошло двух недель, как я была здесь, паковала вещи, зная, что мой день рождения и моя свадьба не за горами. И тут появился ты.

Ей показалось или его сердце действительно забилось быстрее?

– Тогда ты сбежала через окно, чтобы… увидеться с маленьким мальчиком.

Когда Карим приехал, малыш обнимал Клемми. Ее подруга тут же закутала его в куртку и шарф и поспешно уехала. Но он успел обратить внимание на мальчика – на его маленькое, но крепкое тельце, на темные волосы, на личико, которое было удивительно похоже на то лицо, которое он видел сейчас. Шок Клемми подсказал, что он не ошибся.

– Она назвала его Гарри, – спокойно произнес Карим. – При нашей первой встрече ты просила дать тебе время, чтобы увидеться с кем-то. Ты тогда чуть не произнесла его имя. – Ему не требовался ответ. Все было понятно по ее глазам, по слезам, застывшим в них. – Он твой брат?

Клемми медленно кивнула.

– Моя мать убежала от отца, когда поняла, что беременна. – Ее голос был тихим и неуверенным. – Она была в ужасе оттого, что ребенка у нее отберут и используют в политических интересах – как и меня. Мама поклялась, что не допустит этого. Она уже знала, что больна, поэтому договорилась о его усыновлении и, к несчастью, умерла вскоре после рождения Гарри.

– Поэтому ты приехала сюда, чтобы найти его.

Она оказалась здесь в поисках еще одного члена своей семьи. Не потому, что этого требовала ее честь, а ради возможности почувствовать свободу, повеселиться, прежде чем она выйдет замуж.

– Да. Я узнала о его существовании, когда выяснила, что перед смертью мама заезжала сюда, в дом Нэн. Она оставила мне письмо с именами усыновителей Гарри, и я не могла не увидеть его хотя бы однажды.

Карим заметил, как ее передернуло. И это был молчаливый укор. Намеренный выполнить свой долг, загнанный в угол своим же кодексом чести, он не потрудился подумать о том, что все это означало для Клемми. Ведь у нее отбирали жизнь. Браки по договоренности были обычным делом в его мире. И только случай с Клемми заставил его задуматься над этой проблемой.

– Если бы отец знал о существовании Гарри, он, не задумываясь, отнял бы его, чтобы использовать в своих целях.

– Он никогда не узнает о нем от меня. – Карим накрыл дрожащие руки Клемми своими руками и поймал ее взгляд. – Ты теперь под моей защитой. Твой отец больше никогда к тебе не притронется.

Ее смех был прерывистым. В нем не было и намека на веселье.

– Я ему не нужна. Он будет счастлив, если никогда не увидит меня. Набил отказался от меня, и, по мнению отца, моя репутация разрушена. За мной всегда будет следовать тень скандала.

Ярость исказила черты лица Карима, и он притянул Клемми ближе, прижимая ее голову к своей груди. Она могла слышать, как сильно злость заставляет биться его сердце. Но как только кожа прикоснулась к коже, Карим ощутил, как закипает его кровь. Он тут же подавил желание. Ему нужно было мыслить трезво.

Необходимо было все выяснить…

– Если бы я знал, что агентам Анкхары станет известно о ночи, которую мы провели вместе…

Темноволосая головка, спокойно лежавшая на его груди, немного отстранилась, и он заметил, что Клемми напряглась.

– Мы не были вместе.

Запах ее кожи, обволакивающий его, мягкое женское тело в его руках… Как ему удалось устоять тогда? Как он смог отказать себе в таком наслаждении? И перерастет ли все это в нечто большее?

– Почему ты не сказала Набилу, что невинна? Что ничего не было?

– А он поверил бы?

Равномерно бьющееся сердце под ее щекой явно пропустило удар. Прижимаясь к Кариму, она не могла не заметить, что он разгорячен и готов, словно и не было ночи любви. Теперь Клемми все воспринимала острее, ее тело сразу стало мягче, а складки между ног увлажнились.

Все, что ей надо было сделать, – прижаться к нему, поднять голову и прильнуть к его губам, а потом начать ласкать его. Она могла бы склонить Карима к сексу, и этот неудобный трудный разговор был бы окончен. Ей больше не пришлось бы бояться услышать, что все это она сделала напрасно. Что играла в опасные игры со своим будущим, рисковала репутацией, чтобы избавить себя от брака с Набилом, – ради нескольких ночей разгоряченной любви. Сумасшедшего сексуального приключения, которое ни к чему не ведет.

– Это была бы ложь. Ему достаточно было бы посмотреть мне в лицо, в глаза – чтобы понять.

Потому что кое-что произошло. Что-то, полностью изменившее Клемми. После той ночи с Каримом она уже не могла быть прежней. И дело было не в сексе. Даже если бы он занялся с ней любовью тогда, то не смог бы изменить ее больше. Ведь это был Карим аль-Халифа.

Мужчина, в которого она влюбилась.

Клемми обманывала себя, считая, что может пойти на брак по договоренности. Она, словно во сне, приближалась к судьбоносному моменту, хотя понятия не имела, на что согласилась. Каково это. Она представить не могла, на что способно женское сердце. Не знала, что такое быть по-настоящему влюбленной, насколько шокирующим это чувство может быть.