На углу Милютенко и Курчатова, у газетного киоска - [2]

Шрифт
Интервал

Штерн и творчество

Убедить Штерна написать чисто коммерческую вещь так и не получилось. Вернув в издательство так и не отредактированные чужие тексты, Штерн засел за большой труд. "Я пишу коммерческий роман, - гордо возвестил. - Там будет все, и мордобои, и детектив, и триллер, и секс". Звонит: "Какая сейчас самая последняя модель компьютера?" - "Пентиум", - отвечаю. "А следующая модель как будет называться?" - "Ну-у... - думаю. - Пентиум - пента - пять. Значит: шесть - секста Секстиум". - "Секстиум, секстиум... - пробует слово, раскатывает, сжимает, сворачивает в трубочку, бьет кувалдой, распрямляет, вставляет в рамочку, вешает на стену: - Годится. Секстиум, секс..." - кладет трубку. В процессе работы над "Эфиопом" Штерн перерывал кучу литературы, по каждому нюансу обзванивал всех друзей и знакомых. "Не выйдет у Бори коммерческий роман. Роман - классный - будет. Коммерческий не-а", - качали головами Лайк и Ли после очередной консультации по французскому языку.

"Эфиоп" - это коммерческий роман", - заявил Штерн.

Просто Штерн

О Штерне-человеке писать можно много. И все эпитеты будут только в превосходной форме. Помню, как в Тимишоаре на Евроконе в 1994 его назвали лучшим писателем-фантастом года в Европе (до него из Восточной Европы этого звания удостаивались только братья Стругацкие и Станислав Лем). Узнав об этом: "Да? Ну, хорошо", - спокойно так, но видно было, что очень доволен.

А еще Штерн был символом, талисманом Фэндома и Фантастики. Там где был Штерн, ничего плохого произойти просто не могло. Его любимая песня "А поезд тихо шел на Бердичев" на несколько лет была чуть ли не гимном конвентов. Он не умел красиво говорить с трибун, но как его прорывало, если в неформальных дискуссиях тема затрагивала какие-то струны в его душе. Как-то в середине 90-х на одной конвенции зашел разговор об украино-российских взаимоотношениях. "Я русский писатель, но я - украинский писатель. Украина независимая страна. Это свершилось, и все. Я - русский писатель, я живу на Украине. Да, я - украинский русский писатель. Все!" Вместе со Штерном ушла целая Литературная Эпоха. Эпоха, которая началась с "Мастера и Маргариты" Михаила Булгакова и закончилась "Эфиопом" Бориса Штерна.


Рекомендуем почитать
Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.