На троне великого деда - [119]

— Я говорю тебе только то, что есть на самом деле, — возразила Мариетта, столь же угрожающе отвечая на его взгляд. — То, что ты делаешь, низко и малодушно, и гордость совсем не к лицу тебе, так как ты трепещешь пред женщиной, над которой тебе всё же надлежало господствовать.

— Вон! — вне себя крикнул Орлов. — Вон… долой с моих глаз, иначе я не ручаюсь за себя!

Тут отворилась дверь, и в комнату вошёл Пассек. Минуту он удивлённым взором смотрел на Мариетту, но его лицо всё же осталось мрачным и холодным, каким было и всегда, и он спокойным, деловым тоном проговорил:

— Мне нужно поговорить с вами, Григорий Григорьевич.

Орлов поборол своё волнение и холодно проговорил:

— Ты слышишь, Мариетта, у меня нет времени… ступай!

Мариетта повернулась и подошла к майору Пассеку.

— Берегитесь этого человека, — сказала она, — он — жалкий пошляк с низким образом мыслей, способный оскорбить женщину из страха перед другою.

Орлов хотел броситься на неё, но Пассек встал между ним и Мариеттой; она кинула назад ещё один полный невыразимого презрения взгляд, и вышла из комнаты.

— Не такая пора теперь, чтобы попусту терять время с женщинами, — строго произнёс Пассек, — нам необходимо немедленно начать действовать, если мы не хотим потерять всё; солдат уже не сдержать более; они не дают мне покоя, ходит слух, что императрица убита. Мне с трудом лишь удалось успокоить их, но, без сомнения, всё выше и выше вздымающаяся волна может перелиться через край, так что мы не в состоянии будем усмирить её. Панин хочет отложить всё до тех пор, когда император отправится в Голштинию; этого не должно быть, так как то, что сегодня является слухом, завтра может стать уже действительностью. Нам не следует забывать, что жизнь императрицы находится в руках Петра; да и притом же едва ли возможно сохранить долее тайну — есть несколько офицеров, которые держат сторону Петра.

При этих словах Пассека Орлов тотчас позабыл о своём гневе, вызванном сценою с танцовщицей. Он вполне согласился с мнением Пассека и предложил тотчас же вместе отправиться к княгине Дашковой; но в этот самый момент дверь быстро распахнулась, и в комнату вошёл майор Воейков, состоявший плац-адъютантом.

— Тише! — шепнул Пассек на ухо Орлову, указывая на плац-адъютанта, мужчину лет пятидесяти с худощавой фигурой и строгой военной выправкой. — Тише, в его присутствии мы должны быть осторожными, для него нет ничего святого, кроме службы; он был бы в состоянии отправить нас всех на эшафот.

Оставив комнату, Мариетта на минуту задержалась в коридоре; бросая пылающие гневом взгляды на дверь, с лёгкой иронической усмешкой она что-то сердито шептала про себя, как будто старалась собрать воедино и привести в порядок мысли о мести, наполнявшей всю её душу.

Воейков, войдя в комнату, оставил дверь открытой; Мариетта, полуприкрытая створкой двери, стояла почти около самого порога, так что могла слышать и видеть всё, что говорилось и делалось в комнате.

— Товарищ! — сказал Пассеку Воейков, после того как коротко приветствовал встретившего его Орлова. — Я вынужден просить у вас вашу шпагу.

Черты лица Пассека ещё более омрачились; он обменялся быстрым взглядом с испуганно вздрогнувшим Орловым.

— А почему? — коротко и холодно спросил Пассек.

— Так как я являюсь здесь, в казарме, начальством, то я не считаю для себя необходимым отвечать на этот вопрос, — возразил Воейков. — Но я убеждён, что ничего не может быть поставлено в упрёк по службе столь отличному офицеру, как вы, и что здесь лишь простое недоразумение, и потому я намерен объяснить вам повод к аресту. Из окна своей комнаты я только что слышал зажигательные и крамольные речи, исходившие из группы возбуждённых солдат; они поносили нашего всемилостивейшего государя и при этом не раз называли ваше имя; поэтому я считал своим долгом, предварительно арестовав вас, отрапортовать об этом полковому командиру, который расследует всё это и, как я твёрдо уверен, тотчас же убедится, что эти люди упоминали ваше имя в пьяном виде.

— Вы видите, Григорий Григорьевич, — спокойно и с холодной усмешкой сказал Орлову Пассек, — что для меня невозможно совершить с вами прогулку, на которую мы собирались вместе; следовательно, вам придётся возможно лучше поразвлечься одному; кланяйтесь друзьям; одним человеком более или менее, это не расстроит вашего общества; я уверен, что это скоро разъяснится.

Он подал руку Орлову и последовал за Воейковым, который отвёл его в свою комнату и приставил к дверям двоих часовых.

Мариетта прильнула ухом к отверстию двери и слышала весь этот короткий разговор. При последних словах Пассека, обращённых к Орлову, она, как тень, неслышно и легко заскользила по коридору, и когда Воейков с Пассеком вышли из комнаты Орлова, она уже исчезла.

Орлов стоял, словно оглушённый; затем, стиснув голову руками, он ходил в течение нескольких минут взад и вперёд по комнате. Его могучая, атлетическая фигура вся так и дрожала от сильного волнения. Но наконец он, по-видимому пришёл к определённому решению, подошёл к зеркалу и оставался стоять пред ним до тех пор, пока не принудил себя заменить искажённые от страха черты лица беззаботной улыбкой; затем, напевая мелодию весёлой песенки, он направился на улицу.