На том стою - [8]

— Я и не подумаю пересекать комнату. Я останусь в этом кресле, довольный и безмятежный.

— Но слегка мертвый, — сказала она. — Я не даю промаху. И тут не восемьсот метров.

— А потом постараетесь рассказать полиции, как я бросился на вас и как вы защищались.

Она швырнула пистолет в чемодан и рассмеялась. Смех ее прозвучал вполне естественно, как будто мои слова и впрямь позабавили ее.

— Извините, — сказала она, — вы сидите тут нога на ногу с дырой во лбу, а я пытаюсь объяснить, что я вас застрелила, спасая свою честь, — от такой картины голова идет кругом.

Она упала в кресло и склонилась вперед. Ее лицо в обрамлении роскошной оправы червонного золота волос казалось слишком маленьким.

— Что вы хотите со мной сделать, мистер Марло? Или лучше спросим по-другому: что мне для вас сделать за то, чтобы вы ничего мне не делали?

— Кто такая Элеонора Кинг? Чем она занималась в Вашингтоне? Почему она сменила имя и велела снять монограммы с чемодана? Вот такие мелочи вы могли бы объяснить. Но вы, наверное не объясните.

— Ну, я не знаю, что сказать. Мои монограммы снял носильщик. Я сказала ему, что я была очень несчастна в браке, развелась и вновь получила право на девичью фамилию. То есть Элизабет, или Бетти, Мэйфилд. Может быть, это правда, не так ли?

— Ага. Но это не объясняет поведение Митчелла. — Она откинулась и села поудобнее. Но глаза ее оставались настороже.

— Просто дорожное знакомство. Попутчик. — Я кивнул.

— Но он приехал сюда на своей машине. Он заказал для вас номер. Он сам не очень популярен, но, очевидно, у него есть влиятельные друзья.

— Дорожное знакомство иногда развивается очень быстро, — сказала она.

— И впрямь. Он успел даже стрельнуть до получки. Мастер своего дела. У меня сложилось впечатление, что вы от него не в восторге.

— И ошиблись, — сказала она. — На самом деле я от него без ума. — Она повернула руку ладонью вниз. — Кто подослал вас, мистер Марло, и с какой целью?

— Адвокат из Лос-Анджелеса, но по поручению одной фирмы с Востока. Мне следовало узнать, где вы остановитесь. Что я и сделал. Но сейчас вы собираетесь в путь, и мне придется начать все сначала.

— Но теперь я знаю, что за мной следят, — сказала она прозорливо, — так что ваша задача усложняется-Вы, насколько я понимаю, своего рода частный сыщик.

Я кивнул, потушил сигарету, поставил пепельницу на место и встал.

— Меня вы знаете, но найдутся и другие сыщики, мисс Мэйфилд.

— О, несомненно найдутся, и все такие славные ребята. У некоторых даже ногти довольно чистые.

— Фараоны вас не ищут. Они бы вас живо сцапали. Номер вашего поезда был известен, мне дали ваше фото и описание. Но Митчелл может заставить вас плясать под его дудку. И его интересуют не только деньги.

Мне показалось, что она чуть покраснела, но освещение было не слишком ярким.

— Может быть, и так, — сказала она, — и, может быть, я не против.

— Против.

Она резко встала и подошла ко мне вплотную.

— С вашим ремеслом небось не разбогатеешь? — Я кивнул. Мы стояли лицом к лицу.

— За сколько вы бы согласились выйти и позабыть обо мне?

— Выйти я могу и бесплатно. Насчет прочего — мне нужно отчитаться перед моим клиентом.

— Сколько? — Она говорила вполне серьезно. — Я могу уплатить внушительный аванс за услуги. Говорят, в вашем деле это так называется. Звучит куда приятнее, чем шантаж.

— Это не одно и тоже.

— Иногда. Поверьте мне, иногда это и есть шантаж — даже у врачей и юристов. Я знаю это из первых рук.

— Не повезло в жизни, а?

— Наоборот, шпик. Я самая везучая баба на свете. Я жива.

— Я из команды противника. Не раскрывайтесь так.

— Ну кто бы подумал, — протянула она по-южному, — щепетильный шпик. Расскажи это пташкам, фраер. От меня это отлетает, как конфетти. А сейчас дуйте, детектив Марло, к своему телефончику, раз уж вам так не терпится. Я вас не удерживаю.

Она тронулась к двери, но я схватил ее за кисть и развернул к себе.

Порванная блузка не открывала ничего особенного, лишь немного кожи и край лифчика. На пляже видишь больше, куда больше, чем сквозь порванную блузку.

Должно быть, я чуток ухмыльнулся, потому что она внезапно выставила когти и попыталась царапнуть меня.

— Я не сучка в течке, — процедила она сквозь сжатые зубы, — убери свои грязные лапы.

Я взял ее за другое запястье и притянул к себе. Она попыталась двинуть меня коленом в пах, но для этого она стояла слишком близко. Затем она обмякла, откинула голову и закрыла глаза. Ее губы приоткрылись в сардонической улыбке.

Вечер был прохладный, ближе к воде — просто холодный, но там, где я был, холодно не было.

Затем она сказала со вздохом, что ей пора переодеваться к ужину.

После небольшой паузы она сказала, что ей давненько не расстегивали лифчик. Мы медленно развернулись и двинули к одной из кроватей. На ней было розовое с серебром покрывало. Удивительно, какие мелочи запоминаешь в таких случаях.

Ее глаза были открыты и глядели насмешливо. Я разглядывал их по одному, потому что я был слишком близко, чтобы увидеть оба сразу.

— Голубчик, — сказала она нежно, — ты безумно мил, но у меня просто нет времени.

Я закрыл ее рот своим. Мне показалось, что снаружи вставили ключ в скважину, но я не придал этому значения. Замок щелкнул, дверь отворилась, и в нее вошел Ларри Митчелл.