На своей земле - [21]

— Слушай меня. Я приказываю! — сдвинув к переносью красные бугры вместо бровей, сказал Витька и уперся мечом в землю. — Если кто найдет плуг или борону, примечать место. Потом сюда приедут на лошадях, — он замолчал, вспоминая, что еще говорил председатель колхоза. — Потом… — но, так и не вспомнив больше ничего, важно закончил; — потом доложить мне! — И вдруг, вытаращив глаза, закричал: — Направо, кругом, за мной, пошли! — И, сунув меч между ногами, помчался по дороге. Он пролетел мимо домов, ведя свою команду, стремительно ворвался в огород, заросший бурьяном и длинной прибитой дождями травой, и начал рыскать. Он рубил сплеча репейник, сбивал серые шарики чертополоха, совал меч в гущу малиновых кустов; Сережа, вооружившись деревянной пикой, кидался в атаку на заросли крыжовника; Варвара, низко нагибаясь к земле, словно собирая грибы, заглядывала под каждый куст, и только одна маленькая Наташа стояла на месте и очарованно смотрела вверх. Осину словно кто украсил крохотными красными флажками, флажков уже оставалось немного, они держались еще на верхушке и трепетали, как будто в испуге. Вот один сорвался и, качаясь в воздухе, косо полетел на землю. Наташа побежала за ним, протягивая руку, наскочила на что-то, больно ударила колено и хотела уже заплакать, но увидала опрокинутый лемехом вверх большой ржавый плуг. Несколько секунд она оторопело смотрела на него, потом подпрыгнула и закричала тоненько и встревоженно:

— Нашла, нашла, нашла!

Все бросились к ней. Да, это был самый настоящий пароконный плуг, так его и определил Витька. Он шумно вдохнул в себя воздух, недовольно сморщил нос и сердито сказал;

— Чего кричишь? Нашла, и все, а то орет и орет… Ставь тычку! — И ни с того ни с сего дал ей подзатыльника.

Наташа хотела заплакать, но Витька уже умчался. Надо было искать тычку, она пошла к забору, вытащила из ограды длинный прут и побежала обратно. Но странное дело, куда исчез плуг? Наташа обошла вокруг осины — плуга не было, посмотрела в кусты, — там тоже не было, тогда она села на корточки и заплакала.

— Чего ты? — спросила ее Варвара.

— Плуг потеряла…

— Витька, Наташка плуг потеряла! — закричала Варвара.

Прибежал Витька, он начал с размаху рубить мечом кусты, галопировать вокруг осины, наткнулся на борону, тут же неподалеку нашел и плуг.

— Это мои! — крикнул он и, прищурив глаза, стал примечать место.

— Брось, Витя, это мой плуг, — захныкала Наташа.

Но Витька ее не слушал, он схватил с земли в охапку красные осиновые листья, наколол их на тонкий шест и поднял в воздух.

— Место примечено! — крикнул он. — Ищем дальше.

21

В этот день в деревне никого не было, все вышли на работу. Никандр командовал комсомольцами, они таскали камни с поля к дороге. Остальные рубили кусты, очищали от зарослей пашни. Кузьма и Павел Клинов работали в лесу. Они валили на землю высокие мачтовые сосны, заготовляли бревна для скотного сарая.

Павел Клинов был недоволен. Никогда в жизни ему не приходилось работать без отдыха больше часу, а тут, наверно, часа три прошло, и он еще не разогнул спины.

Будь на месте Кузьмы кто другой, Павел давно бы послал его к чорту и, бросив пилить, сидел бы себе и покуривал, но теперь об этом нечего было и думать. И чем дальше пила вгрызалась в дерево, тем мрачнее становился Клинов. Звуки пилы ему казались такими противными, каких он еще не слыхал отроду. Он закрывал глаза и старался как можно дольше не открывать их, надеясь, что так время пойдет скорее, но каждый раз, когда открывал глаза, с ужасом видел, что пилить еще надо много.

А Кузьма все распалялся и распалялся.

— Вы, того… — не вытерпел Клинов. — Покурить бы.

— А вот свалим и покурим, — прерывисто дыша, ответил Кузьма.

Пила звенела, как мандолина, от сосновых опилок пахло скипидаром. Хорошо было ощущать, как рука во весь мах ходит взад и вперед, как горячая кровь тяжело наливает мускулы, как приятно ноет давно отвыкшая от такой работы спина. Крупный горячий пот выступил у Кузьмы на лбу, рубаха прилипла к спине. Нет, давно уж так не работал Кузьма. Желтые опилки разлетались в стороны, воздух в лесу был легкий, наполненный запахом увядающих деревьев, солнце, не жаркое, спокойное, золотыми пятнами лежало на земле. Да, вот о таком дне часто мечтал Кузьма в длинные черные ночи на наблюдательном пункте, слыша посвист трассирующих пуль, видя красные всполохи взрывов.

Павел заглянул в рез, еще оставалось пилить больше половины.

— Эва, сколь много, — невольно вырвалось у него.

Кузьма усмехнулся. Клинов, ругаясь про себя на чем свет стоит, стал на колено. С колена пилить было удобнее. «Чего ж это я раньше не догадался?» — подумал он» но через минуту убедился, что с колена пилить еще хуже. Снова он пилил стоя. Теперь ему казалось, что пила тупая, что она не продвигается вглубь, а скользит по одному месту.

— Пилу наточить бы надо!

— Ерунда, пила острая, — ответил Кузьма.

Клинов закрыл глаза, он решил считать до ста, чтобы хоть как-то отвлечь мысли от муторной работы. «Тридцать девять… сорок… сорок один… сорок два, — шептал Клинов, не открывая глаз, — сорок три… сорок четыре…» Когда он досчитал до семидесяти восьми, Кузьма сказал: «Довольно!»