На суше и на море, 1984. Фантастика - [21]

Демченко сказал с недовольством:

— Остановка нежелательна. Доктор Тирлинг не похвалит нас за это. Ты что, Ла-Венты никогда не видел? Что там интересного? Гораздо перспективнее район Сан-Лоренсо.

— Возможно, — ответил Аман. — Но я прошу по-дружески. Тирлинг как-нибудь переживет небольшое опоздание.

Леонид усмехнулся, раздвинув твердые губы, сбавил обороты двигателя: все-таки Аман был старым товарищем и знатоком доколумбовых цивилизаций Америки. С ним считались ведущие специалисты ЮНЕСКО и Тирлинг тоже. Машина зависла над Ла-Вентой, затем плавно снизилась к подножию пирамиды.

То и дело отирая платком лицо, Аман вскарабкался на плоскую вершину. Передохнув, обвел взглядом руины города ольмеков, покинувших арену истории более чем за полторы тысячи лет до Колумба. «Вот опять я с тобой, Ла-Вента, — подумал он. — Здесь начинал путь археолога, но тогда я был молод, а теперь постарел. А ты, Ла-Вента, бессмертна и хранишь свои тайны». Он сел на краю вершины. Сколько труда затрачено на исследование этих руин! Как, впрочем, и на поиски в Чалькацинго, Трес-Сапотес, Сан-Лоренсо. И по-прежнему ольмеки — нерешенная проблема американистики. Когда и откуда пришли они к берегам Мексиканского залива, в эти болотистые джунгли? Кто такие ольмеки?… Они совсем не походили на узкоглазых аборигенов Тамоанчана — Страны тумана и дождя. Аборигены ходили в набедренных повязках, а пришельцы-ольмеки, как свидетельствуют рельефы на стелах, носили плащи с богатым перьевым украшением. Ольмеки высокого роста, мало похожи на типичных монголоидов. Откуда родом их предки?

Руины города молчали. Лишь в болотах дружно квакали лягушки, предвещая дождь, да пересыпал песчинками легкий ветер. Аман отыскал взглядом знаменитый Базальтовый домик, наполовину вросший в землю. Левее высились колонны Ритуального двора, где в древности кипела непонятная жизнь со своими сложностями и противоречиями, но какими именно? Напрягая воображение, Аман пытался мысленно проникнуть в давно минувшее… И вдруг обветшалая пирамида, алтари, храмы меж деревьев заиграли живыми красками былой реальности.

…Сердце Амана дрогнуло, часто, гулко забилось. Он увидел процессию ольмеков, в полном молчании направляющуюся к Ритуальному двору. Возглавлял ее жрец с малышом на руках. «Значит, рельефы на стелах не лгут!? И все это было, было!..» Ребенок вырывался из рук жреца, испуганно плакал. «О, темные люди, что вы творите? Такими обрядами надеетесь смягчить бога дождя! Как можно верить, что слезы невинного малыша могут исторгнуть влагу из бесплодных туч?…» Мысли мелькали, обгоняя друг друга.

Возникло пухлое, с вывернутыми губами лицо правителя Ла-Венты. Раскосые большие глаза смотрели не мигая, в них затаилась неземная гордыня. Каменные изваяния с такими лицами во множестве встречаются в джунглях Веракруса. «Так расскажи о себе, надменный повелитель! — мысленно вскрикнул Аман. — Откуда привел ты к Мексиканскому заливу людей в шляпах и длинных плащах, изображенных на стелах трехтысячелетней давности? Есть ли зерно истины в индейских легендах о каком-то народе Змеи, явившемся в Тамоанчан с запада, чтобы поработить народ Ягуара?… Где прародина твоих предков, ольмек? Может, в Азии? Или они морской народ, приплывший в Америку с Каролин, где найдены следы цивилизации древнее крито-минойской?…» Правитель молчал, гордо смотря вдаль. «И будет молчать до скончания времен, — вздыхал Аман. — Никто никогда не скажет, почему угасла священная для ольмеков Ла-Вента». Затем его мысли обратились к раскопкам в Сан-Лоренсо. «Может, геоскоп Леонида приоткроет завесу прошлого? Может, мы ухватим путеводную нить из клубка легенд аборигенов Тамоанчана?»

До слуха археолога долетел пронзительный свист. У подножия пирамиды создатель геоскопа махал Аману рукой. Пора, мол, в дальнейший путь.

Возле полога висели тучи москитов, норовивших проникнуть за тонкую ткань. Аман и Леонид настраивали геоскоп. А доктор Тирлинг, худощавый, высокий, довольно пожилой мужчина, сидел на раскладушке и с иронической улыбкой следил за их действиями.

Тирлинг не очень-то верил в прибор. По виду обыкновенная алюминиевая труба, подвешенная на цапфах. На конце — куб из пластика. В этом кубе находилось сердце геоскопа — нейтронный излучатель, микроэлектронная схема, преобразователи, дающие на экранчике изображения предметов, скрытых под землей.

— Что нового в Мехико?… — выжидательно спросил Тирлинг.

— Ничего особенного, — односложно сказал Аман, вертя в пальцах звуковой датчик, не входивший в гнездо.

В Мехико работал симпозиум по доколумбовым цивилизациям Нового Света, и загадки ольмеков вызывали ожесточенные споры. Главным в дискуссии был извечный вопрос: кто родоначальник индейских культур Мексики — майя или ольмеки? Аман выдвинул парадоксальную гипотезу «отсутствия родоначальников». Он пытался доказать, что очаги индейских культур могли возникать одновременно сразу во многих местах: и в Мексике, и в Гватемале, и в Гондурасе. А цивилизация ольмеков, если верить преданиям Тамоанчана, зародилась на Тихоокеанском побережье, затем распространилась на восток. Кто-то задал Аману ехидный вопрос: «Где именно на побережье образовался первый очаг?» Доктор археологии лишь пожал плечами. Большинство американистов разделяли точку зрения Тирлинга: ольмеки — это греки Нового Света, они любимцы истории, поскольку дали толчок развитию всех позднейших культур Месеты. Оспорить аргументы Тирлинга нелегко, он — признанный авторитет, весь мир знает о его открытиях в Трес-Сапотес, Лас-Лимас, Монте-Альбано.