На суше и на море 1983 - [9]
Сегодня экскаватор на стройках столь же обычен, как были обычны грабарки в годы первой пятилетки. Но Красноярску предстоит оснащать разрезы угольной Сибири суперэкскаваторами огромной производительности, а также роторными комплексами.
Необычны машины, не совсем обычны и способы возведения завода, которому предстоит их выпускать. Строительная площадка сибирского «Уралмаша» разительно отличается от той, которую нам запечатлела кинопленка в годы сооружения гиганта на Урале.
Здесь, под Красноярском, не столько строят, сколько собирают. Полученные с заводов металлические конструкции остается только устанавливать и сваривать. Крыши монтируют на земле и готовыми поднимают на место. Для возведения стен не нужна кирпичная кладка: металлический каркас заполняется крупными железобетонными панелями. Надо ли говорить, что все эти прогрессивные инженерные решения намного ускоряют строительство завода.
Недавно Красноярск отпраздновал 350-летие. В юбилейные дни на подъездах к новой площади, где воздвигнуто великолепное беломраморное здание театра оперы и балета, увидел я флаги многих зарубежных государств, которым Красноярск шлет свою продукцию. Были флаги экзотические, с незнакомой геральдикой, были знакомые, например Соединенного Королевства Великобритании. Но что же экспортирует сибирский город в индустриальную Англию? В числе прочего — холодильники, известную всем «Бирюсу», которую за рубежом называют «Сноукэп» (Снежная шапка).
Весной 1982 года Красноярский машиностроительный завод имени В. И. Ленина выпустил десятимиллионный холодильник!
Я поднимался на Караульную гору к старинной часовенке и реконструированной «казачьей заставе», откуда некогда дозорные предупреждали о приближении врага и куда теперь возят гостей, чтобы те могли любоваться городом с высоты орлиного полета. В море новой застройки едва отыскал я с юности знакомые ориентиры: тут купола восстановленной к юбилею старинной церкви; там темную хвою городского сада… Все остальное было перепланировано и обновлено.
От всех перемен, пожалуй, особенно выиграл Енисей. Город пришел к нему на поклон, раскрыл себя, убрав с берега все, что мешало гармонии воды и суши. Набережная, какой и Волга могла бы позавидовать, широкой, удивительно свободной полосой протянулась по всему левобережью. К ней примыкает красавец мост. Примыкает как раз там, где была когда-то паромная переправа.
Возле нее Антон Павлович Чехов по дороге на Сахалин наблюдал спиральные круги водоворотов Енисея. Тарантас ожидал парома. Писатель с жадностью смотрел на воду, мчавшуюся со страшной быстротой и силой. Ему казалось странным, что силач Енисей не смыл берега и не пробуравил дна. Именно здесь родились строки, которые так часто вспоминают обитатели берегов великой сибирской реки:
«Не в обиду будет сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея».
Чехов назвал Енисей могучим, неистовым богатырем, который не знает куда девать силы и молодость. Жизнь здесь, писал он, началась стоном, «а кончится удалью, какая нам и во сне не снилась».
В конце прошлого века, когда Чехов путешествовал по Сибири, и гораздо позднее, в годы юности моего поколения, за рекой, до подножия синих таежных хребтов, простиралась выжженная солнцем пустынная степь, изрытая норами сусликов. Как геодезист-изыскатель, я в тридцатые годы забивал там колышки на перекрестках улиц, существовавших лишь на чертежах проектировщиков.
Заречье особенно заметно пошло в рост с военных лет, когда в степи осели заводы, перебазированные из прифронтовых районов. Теперь за Енисеем второй Красноярск, больше старого, левобережного.
А на плоской вершине Афонтовой горы — Академгородок. Свой, красноярский. Не столь знаменитый, как новосибирский, но получивший уже известность далеко за пределами страны.
Красноярские биофизики разрабатывали систему жизнеобеспечения человека во время дальних космических полетов и пребывания на других планетах. Мне показывали герметизированный экспериментальный комплекс «Биос-3». Трое добровольцев затворников провели в нем. полгода. Внутри «космического дома» в особых отсеках-фитотронах при свете ксеноновых ламп злаки и овощи исправно выполняли порученную им работу: очищали воздух и влагу. Испытатели снимали урожай, пекли хлеб, готовили овощные блюда…
Красноярский Академгородок объединяет несколько крупных научных учреждений. Среди них — Институт леса и древесины, которому поручено, в числе прочего, изучение сибирской тайги не с узкоутилитарной точки зрения, а с позиций ее влияния на процессы, происходящие в биосфере. Экологи рассматривают зеленый океан Сибири как мощный источник кислорода; необходимого обитателям планеты. Программа «Сибирь» наметила для ученых института также разработку мер, которые помогли бы сохранять тайгу, повышать ее продуктивность, восстанавливать лесной покров, защищать наше национальное сокровище от вредителей и пожаров.
Над таежными просторами патрулирует лесная авиация. Летающие лаборатории института собирают оперативные данные о переменах, происходящих в лесных массивах. Наконец, в системе аэрокосмического наблюдения действуют спутники типа «Метеор», позволяющие составлять для огромных пространств верный баланс взаимодействия сил человека и природы, прогнозировать возможные изменения в лесном покрове.
