На струне - [2]

Дежурство на станции не доставляло особых хлопот. Оборудование и аппаратура наблюдения работали в автоматическом режиме. Менялись только программы да целевые установки, если вдруг Главного что-то заинтересовывало. А скуки морлоки не испытывали, как не испытывали и каких-либо нравственных переживаний. Основным посылом в будущее для них было желание жить в соответствии со своими представлениями, не считаясь ни с кем, кроме тех, кто принадлежал к сословию выше.

Так как морлоки давно владели способом преодолевать космические расстояния с помощью образования «нор» в вакууме, их не тревожило соседство с хозяевами Солнечного кластера. Их техника передвижения в пространстве превосходила возможности людей, хотя «драконы» не были её создателями. Способ достижения дальних звёзд и планет они позаимствовали у другой расы, практически уничтожив братьев по разуму. Поскольку станция была внедрена в тело одной из малых планеток, состоящей из льда и пыли, ей не нужно было иметь собственные двигатели. Однако в её ангаре имелся пересекатель пространства – транспортный модуль, способный в случае необходимости доставить смену исследователей на родную планету, которую отделяло от Солнечного кластера расстояние в шестьсот световых лет.

Правда, существовали правила и инструкции, нарушать которые обитатели станции не имели права. В данном случае, если им понадобилось бы вернуться домой или хотя бы прошвырнуться по Солнечной системе, Главному необходимо было получить разрешение на вояж. Что снижало вариативность деятельности экипажа, зависящей от указаний свыше.

Поздно вечером по внутреннему времени станции базовый вычислитель и коллектор информации, аналогом которому мог бы стать один из компьютеров земных национальных космических агентств, сообщил оператору о колебаниях гравитационного фона в тылу пояса Койпера.

Оператор – в данный момент это был Д-техник, прозванный коллегами за медлительность Столбом – завис над консолью управления станцией, размышляя над полученными сведениями. Оценил состояние космоса в пределах обозреваемой зоны. Обнаружил небольшие колебания тел пояса Койпера, однако не усмотрел в этом явлении признаков угрозы.

Во-первых, оно проявилось достаточно далеко от станции. Во-вторых, это движение напоминало реакцию снежно-пылевого облака на пролёт внутри него крупного объекта, породившего ударную волну в виде двух разлетающихся струй камней и ледяных глыб. Причём обе струи как бы обходили станцию с двух сторон далеко за пределами зоны безопасности. Планетоиду и самой станции эти струи не угрожали.

Поэтому, передав управление автоматам, Столб спокойно отправился спать в свой отсек.

Однако ему не следовало этого делать.

Нарушения в медленном движении пояса Койпера вокруг Солнца были вызваны не спонтанным вторжением в облако обычного обломка льда или окаменевшей пыли, а появлением объекта иного плана, предвидеть встречу с которым не мог никто из морлоков. Да и людей тоже.

Этот объект представлял собой идеально прямой стержень, если можно было назвать стержнем струну толщиной почти в элементарную частицу, но обладавшую чудовищной силой притяжения. Гравитация этого стержня-струны превосходила гравитационное поле трёхсот таких планет, как Земля.

Путешествовал он в космосе миллиарды лет с момента рождения Вселенной и за время путешествия оброс таким количеством пыли, газа и льда, что стал похож на трубу, диаметр которой кое-где достигал значительных величин, до сотни километров и больше.

«Шуба» эта из пыли и каменных обломков распределялась по длине стержня неравномерно, а длина его превосходила расстояние от Земли до её спутника почти в десять раз.

Двигался этот странный стержень со скоростью, равной одной сотой скорости света[3], но не так, как летит копьё – остриём вперёд, а перпендикулярно пути своего движения, и концы стержня, обросшие грудами собранного космического «мусора», превращавшие его в подобие гантели, как раз и баламутили негустой «суп» пояса Койпера, притягивая к себе мелкие койпероиды и дробя их на куски.

Возник стержень как привидение из глубин созвездия Стрельца, не потревожив тамошние звёзды. Но войдя в пояс материала, выброшенного из Солнечной системы, стал виден. Но не как звезда или комета, так как не светился сам, имея температуру космического пространства[4], а благодаря своему гравитационному влиянию на планетоиды, мимо которых пролетал.

Вычислитель станции, определив потенциальную опасность сближения с экзотическим феноменом, включил сигнал тревоги, когда стержень-струна стал виден визуально – как тонюсенькая серебристая – в лучах далёкого Солнца – ниточка с утолщениями по всей длине. Однако просыпались хладнокровные морлоки медленно, весь процесс пробуждения, отогревания и инициации мыслительной деятельности длился не одну минуту, и когда Столб окончательно пришёл в себя, было уже поздно что-либо предпринимать. Экзотическая морлокская автоматика, не изменявшаяся на протяжении миллионов лет, не могла самостоятельно действовать, не получив соответствующую команду. Она подготовила аварийные системы и включила систему жизнеобеспечения транспортного модуля, но ждала приказа дежурного смены перейти на режим ЧС. Когда Столб появился в терминале управления станцией, счёт уже шёл на секунды.