На собачью свадьбу котов не приглашают - [34]

ТОНЯ: (машет руками) Ой! Надоел…

СТОГ: Сейчас…. Сейчас… (микширует звук) Есть еще магнитофон, видео…. Над головой лампочка, чтоб читать… Все продумал…

ТОНЯ: (осматривает) Такой большой…

СТОГ: Так я же не на себя одного. Еще на свою собачку Кнопку, она всегда спала рядом. Не дождалась… Ушла…

ТОНЯ: Кто – то же остался…. помогает.

СТОГ: Зачем? Все умею. Никому ничего не должен, и мне никто. Да, была женщина… Клава, готовила, убирала… я думал, вы про нее прознали, спрашивали: «Клава, Клава». Потерялась.

ТОНЯ: (обходит гроб со всех сторон) Сюда не только ваша собачка, даже чужой бегемот влезет.

СТОГ: Рождаются на время, хоронят навсегда. А я всю жизнь в стесненных обстоятельствах. Маленькие комнатки, узенькие кроватки… Мы же дети коммуналок. А хочется повернуться. Хочется простора…

ТОНЯ: (берет в руки какие-то баночки, кисточки на столе) Краска? (читает) «Черная». Кисточка… Вы еще художник?

СТОГ: Нет, это для памятника. Под барельефом дата рождения, а дату кончины не дописали. Краски, как обычно, у них не будет. А я предусмотрел.

ТОНЯ: Какой еще баррель-еф? Правильно: баррель нефти…

СТОГ: Понимаете, я себе памятник у склепа соорудил… Черного гранита «гарбо», облицовка красного в крапинку. Барельеф, так это по-нашему называлось… Роскошный. Роскошно! Мама любила это слово… Из Москвы, Циммерман делал.

Дай бог, чтоб у вас было не хуже…

ТОНЯ: Я не спешу.

СТОГ: Извините… От чистого сердца…

ТОНЯ: Сама такая… Как скажу….

СТОГ: Двухъярусный склеп. Металлоконструкции… бетон… облицовка мрамором… Рассчитано на крупные землетрясения… Пластмассовые окошки… Все оплатил..

ТОНЯ: Бодаете! Шифец полный… Окошки!

СТОГ: Два венка заказал от союза писателей и близких… Не хочу кому-то за что-то. Речи сочинил, записал… Привыкли, что должны всем за все… Роддому. Школе, институту, заводу… «Прошла зима, настало лето – спасибо партии за это». Всем спасибо.

ТОНЯ: (крутит пальцем у виска) Я вас уже боюсь… Вы круглосуточный ненормальный…

СТОГ: (обиженно) Почему круглосуточный? Зигмунд Фрейд считал, что во всяком нормальном человеке есть что-то ненормальное.

ТОНЯ: Как вы сказали? Зи-ги-змунд… Что за имя? Кличка? (записывает в блокнотик)

СТОГ: Ученый…

ТОНЯ: А что этот ученый о пластмассовых окошечках? Это нормально?

СТОГ: Мало ли чего… на всякий случай… Вдруг загробная жизнь – а я не увижу… Уинстон Черчилль тоже описал процесс своих похорон: положить гроб на лафет орудия, окружить цветами, выстрелить и прочее… Он нормальный? А? Нормальный…

ТОНЯ: Кто – кто? Повторите (достает блокнотик)

СТОГ: Черчилль… Премьер-министр Англии…

ТОНЯ: Надо же… «Уинстон», а тот «Зигмунд», «Фридрих»… Чего выпендриваются?

СТОГ: Уинстону, конечно, проще было… Но и он репетицию не делал. А я не оробел – заказал… Фильмишко снял… Сейчас увидите, (на экране кадры) Не видно? А мне прекрасно. Отсюда надо смотреть.

ТОНЯ: Глюк! Во глюк! (копается в сумочке) Слава богу диктофон со мной. Будет бомба – интервью из гроба. Шик! Чистый фривар. Как интересно. «Интервью из гроба».

СТОГ: Лучше интервью в гробу. Залезайте. Для правды жизни. (Тоня становится на цыпочки, заглядывает вовнутрь). У меня раньше тоже брали интервью, я сговорчивый.

Тоня подпрыгивает несколько раз и залезает.

СТОГ: Могли проще. С другой стороны табуретка есть… Устраивайтесь…

ТОНЯ: Подушки. Мягко.

СТОГ: Двигайтесь поближе…

ТОНЯ: Ой! Вы что? Что Вы? Руки! (поспешно вываливается, отряхивается, поправляет блузу, юбку)

СТОГ: (растерянно) Куда же? Я же ничего такого. Сами понимаете – как я могу?

ТОНЯ: Ручки шаловливые… Мать Вашу… Как труп, вы сильно нахальный. Чуть резинку не порвали (поправляет под юбкой)… Растянули стринги, точно. Вы знаете, сколько стринги стоят?

СТОГ: (садится, поправляет очки) Стринги – это что? Я же не хотел. Привычка у нас была: если приходила журналистка, то можно было пошутить. Особенно, если миленькая.

ТОНЯ: Миленькая? Шутник… Прям руки трясутся…

СТОГ: Я не хотел…

ТОНЯ: Плохая примета – живой в гроб лезть… Опять гонорар задержат…

СТОГ: Простите бога ради…. Я не аморальный. Просто соскучился по живому. Прижались. Теплая… А со мной сто лет миленькая, интеллигентная, завотделом культуры рядом не лежала.

ТОНЯ: Пробежали…

СТОГ: Я же очень вас уважаю. Вашу газету, вашу профессию, Генрих Гейне говорил, что журналист бывает пяти разновидностей: верхушка, тенор, сочинитель, прислуга, те кто по мелочам, и палотолог – политик. Вы можете все.

ТОНЯ: Да, могу (пишет в блокнотик). Как его – Генрих? Опять за свое…

СТОГ: Поэт…

ТОНЯ: Поэт Пушкин.

СТОГ: Значит, считайте, у вас два поэта.

ТОНЯ: Я, наверное, все-таки тенор. Всегда хорошо пела. Слушайте, у вас кофе случайно… Мне бы., не помешало…

СТОГ: Не пью… На кухне, возможно… Я не пью….

ТОНЯ: (телефонный звонок. Она тянет руку к телефону) Взять?

СТОГ: Нет, нет! Тут возьму… Я говорил – он распадается…

ТОНЯ: А на кухне в розетку воткнуть мобильник?

СТОГ: (Тоне) Пожалуйста. (Тоня уходит на кухню. В трубку) Пенсия? Как обычно…

ТОНЯ: (возвращается) И все-таки, с чего ради туда забрались?

СТОГ: Скучно. Вроде ненужный, вроде помер, а притворяешься, изображаешь…

ТОНЯ: Пишите о зубной пасте. Прокладках. Похвалите – заплатят…