На собачью свадьбу котов не приглашают - [21]

СУЛИКО. Ты богатый?

ФЕЛИКС. У меня есть деньги.

СУЛИКО. Много?

ФЕЛИКС. Даже любви захотелось – значит кое-что есть…

СУЛИКО. Я подумаю… Может и полюблю… Раз уж ты богатый…

ФЕЛИКС. Видишь ли в Америке иметь много денег и быть богатым, это ни одно и тоже. Богатые, как правило, и без денег остаются богатыми.

СУЛИКО. Но… но на Гавайи хватит?

ФЕЛИКС. На Гавайи хватить с избытком.

СУЛИКО. (берет коробку с презервативами и передает Феликсу) Я созрела для любви… но все равно с этими штуками. С ними я тебя буду любить сильней.

ФЕЛИКС. (отталкивает) Нет. Я не хочу.

СУЛИКО, (откладывает коробку) Ты любишь оральный секс? Я готова. В кресле! Отнеси меня (падает к нему на руки… он немножко держит, затем кладет на кровать…)

ФЕЛИКС. Я еще не могу… Не готов…

СУЛИКО. У тебя проблемы? Импотенто… (щупает коленкой его шорты) Неправда… Я чувствую колебания твоего интеллекта… (звонок по телефону. Феликс нажимает клавишу)

ТЕЛЕФОН. Это Вадим. Сулико еще у вас?

ФЕЛИКС. Да, мы разговариваем…

ТЕЛЕФОН. Меня не интересует, чем вы занимаетесь. Вы держите девушку почти час – должны рассчитаться. Дайте ей трубку…

СУЛИКО, (наклоняется к телефону) Вадик, все в порядке. Он очень милый, интеллигентный.

ТЕЛЕФОН. Рассчитался?

СУЛИКО. Рассчитался, рассчитался – все в порядке. За мной заезжать не надо – сама дойду, мне еще в магазин.

ТЕЛЕФОН. Если лох, заряди больше. Если мало, с бригадой подъедем…

СУЛИКО. Все нормально, Вадик. Он добрый мен, пока, (нажимает клавишу)

ФЕЛИКС. Ну и жук… (снова звонок, нажимает клавишу)

СУЛИКО, (смеется) Жучок… жучок…

ТЕЛЕФОН. Сулико, пожалуйста.

СУЛИКО. Слушаю, Вадик.

ТЕЛЕФОН. Смотри, Сулико, без фокусов, ты поняла?

СУЛИКО. Какие фокусы? Ты свое получишь. Ну, куда я денусь? Завтра на лекциях все отдам. Чао (нажимает клавишу, Феликсу). Вот чутье, а! Что-то чувствует… Так всегда, когда его кидаю… Я ведь долго не соглашалась. А тут все к одному: узнаю, что Вадька – я с ним с 15 лет вожкаюсь, кроме меня, еще двух моих подружек имеет, я вроде в очередь у него. Накирялась с обиды, поехала с ними в компанию к францам…

ФЕЛИКС. С ним? К французам?

СУЛИКО. К немцам. К французам – значит, иностранцам. Там этот же Вадька меня к одному жирному дядьке и подложил. Проснулась – слезы, истерика, мне в зубы 100 долларов – полегчало. Мать-то без зарплаты была полгода, а тут за ночь ее двухмесячный оклад. Теперь уже система. У матери подружка есть Лидия Ивановна, так ее дочь Зойка на Олимпиаде бронзу – бронзовую медаль завоевала. Весь город на ушах стоял. Им машину дали, квартиру, 40 тысяч долларов. Как моя мать ахала – вот это ребенок! Вот это утешение! Вот это радость в доме! Теперь и у нас радость в доме. Мебель новую купили, дачку в лесу, за учебу сама плачу – Зойка за свою медаль горбиться с утра до ночи, кроме спортзала света божьего не видит… А я все вижу. Ты, правда, возьмешь меня на Гавайи? Ты обещал!

ФЕЛИКС. Не сомневайся. Я понимаю – ты жертва обстоятельств, трудной жизни. Но я помогу тебе., вырваться… Все мы жертвы обстоятельств… Взять меня… (ходит по комнате). В этом же городишке нищий студент… Брат отца – профессор помог поступить в университет, отец на ниве просвещения – зарплата и ни шиша, старший брат с мозгами, умел купить, продать – тогда это спекуляцией называли, в тюрьму садили – и он сидел, сестра медик, в больнице, 100 рублей, мать домохозяйка. Ну, никаких перспектив. А у других машины, квартиры, другие на Запад либо завтра уедут, либо послезавтра, а у нас ни вызовов, ни знакомств нужных. Нашли мне Розу, вся ее семья, стопроцентные евреи, не то, что мы, седьмая вода на киселе, дядька у нее в Бостоне, деловой, чемоданы собраны у них. Знаешь, как говорят: «Ты башмак, а я сапог, ты еврей – а я не смог!» Решили дома: я женюсь на Розе, выезжаю и их выдергиваю. На меня одна надежда… На студента, на шалопая – вся семья… Нет. Ты не понимаешь… Вся жизнь наперекосяк… У меня же в мозгах гуляй-ветер…

СУЛИКО. (делает березку на кровати, поднимая ноги) Ой, как я тебя понимаю. Очень хорошее упражнение. Попробуй… Нет, тебе живот мешает… Раз-два. Раз-два. У меня тоже в мозгах гуляй-ветер и все наперекосяк…

ФЕЛИКС, (ходит) Я это сделал. Я всех вытащил! Даже дядьку-профессора с закрытого в НИИ – кэгэбэшнику, их куратору, отдали его четырех комнатную квартиру с мебелью, липовый обмен оформили, – а он выезд подписал. Мать полумертвую вывез, здесь умирала, в Бресте ее таможенники вниз головой переворачивали, бриллианты искали, в Вене на носилках несли, в Бостоне еще 15 лет прожила – а тут бы уже и могилы не осталось (садиться на кровать).

СУЛИКО. (поднимается на коленях, обнимает его за голову) Бедненький мой, Филечка.

ФЕЛИКС, (подскакивает) Я не Филечка – я Феликс!

СУЛИКО. Прости, милый. Я вспомнила – Филипп – это король Испании. Ну, кто тебя, если не я пожалеет…

ФЕЛИКС. Пожалеть!! Хм. Это хорошо. Понять и пожалеть – значит полюбить… Так, во всяком случае, было на Руси.

СУЛИКО. Милый, ты опять… пальцем в небо… Теперь у нас кого жалеют, тому просто подают… рупь, два. Любят тех, кто сами могут пожалеть… Ну… давай же…

ФЕЛИКС. Пойми Роза, она хорошая, она красивая, она мать моих детей… захотелось… захотелось любви… Понимаю – глупо. Но раб… не могу отказаться…