На Смоленской тихо - [27]

    – Нет, с ним, – Димка показал на Мишку.

– Одни? – удивился Федька.

    Димка кивнул и протянул ему пирожное.

    – «Наполеон»! – обрадовался Федька. – Это я люблю. И еще заварное. А бисквитное терпеть не могу. Навалят сверху масла… Вам отломить?

    – Нет, мы наелись, – отказался Димка.

    – Тогда ладно, – Федька растянулся на траве. – Люблю вот так лежать где-нибудь под кустом и жевать что-нибудь вкусное. Кругом природа, птички поют…

    Когда Федька доел пирожное и облизал пальцы, Димка спросил:

    – Послушай, к вам в поселок сегодня приехал один человек. Он высокий и с таким носом, – Димка сделал в воздухе закорючку. – Ты видел?

    – Он у деда Константина остановился.

    – Ты бы присмотрел за ним, а? Куда он ходит и с кем встречается…

    – Зачем? – Федька подозрительно посмотрел на Димку. – Не мое это дело.

    – Пирожное жрать – так твое?

    – Ты что, за пирожное купить меня хотел? – глаза у Федьки стали злые.

    – Да подожди ты! Ты же друг мне. Поэтому я к тебе и пришел. Нам вот так нужно за этим типом присмотреть. Самим нельзя в поселок показываться: он нас знает, а ты там живешь.

    – Так бы и говорил сразу. Присмотрю. А дальше?

    – Встречаться будем на пляже у Воробьевой дачи. Если нас там не будет, оставишь записку. В бетонной стене, что напротив «козла» для прыжков в воду, есть дырка. В нее положишь. Да не вертись у Сэра перед глазами. Он страсть как умеет все подмечать.

    – Он кто? Шпион или урка?

    – Сами пока не знаем, но тип подозрительнейший.

    Димка и Мишка наперебой рассказали о своих наблюдениях. Как Сэр умеет пользоваться двумя выходами из флигеля, умеет появляться там, где его не ждешь. Умеет узнавать мысли и намерения людей. Случай с цветами, хотя Сэр тогда вроде бы и выручил Димку, одновременно обидел, и забыть это Димка не мог. Про встречу с «зеленой курткой», о разговоре, напоминающем обмен паролями, тоже рассказали.

    Федька обещал с настоящим подъемом:

    – Никуда он от нас не денется. Каждый его шаг будем знать.

    К Борису Димка и Мишка успели вернуться до его возвращения. Пришел он поздно вечером, щелкнул Димку по носу, потребовал:

    – Впредь с моими гостями будь вежливей. Если я просил их ждать меня, так и передавай. А то домой отправлю. Второе: телеграмму я дал такую: «Тетя Катя, не спешите, за Димкой, Мишкой присмотрю».

    Среди ночи из Сталинграда прилетела ответная телеграмма: «Мишкиным родителям сообщила. Задерживаюсь. Пусть живут у тебя до моего приезда». Ребята обрадовались, и сон у них на время пропал, поэтому проснулись поздно. Помчались к морю. Димка, раздвинув плющ, нащупал в бетонной стене дыру и вынул записку. Федька писал: «Сэр на санаторном пляже».

    

СЭР ЗАМЕТАЕТ СЛЕДЫ

    

    Найти Сэра на пляже поначалу показалось гиблым делом, так густо лежали, бродили, мельтешили купальщики. Ребят привлекли два ярко размалеванных щита.

    Оказалось, это были декоративные холсты фотографа. На одном – лихой джигит на коне; на втором – русалка с синим рыбьим хвостом и в синем с узорами лифчике. Вместо лиц у этих изображений были отверстия. Высунь в них лицо, и на одной фотографии выйдешь джигитом, на второй – русалкой. Перед фотоаппаратом стоял Сэр…

    Димка и Мишка прилегли, как за бруствер, к одной очень полной курортнице, стали наблюдать. Быть русалками хотели многие женщины. Отверстие для лица было далеко не всем впору. У одних щеки не пускали высунуться, и носы, губы казались непомерно большими. Другие выглядывали, как мыши из норы. Но Сэр снимал всех безотказно. Мишка сказал разочарованно:

    – Так вот какие русалки его здесь ждали… Димка и сам начал понимать, что все много проще, чем думалось, но уж очень бы стало скучно жить, окажись Сэр только фотографом. Быстренько вспомнив книги и кино про шпионов и преступников, он горячо заговорил:

    – Один мухоловом прикинулся. Читал: «Дядя Ваня – мухолов»? А этот фотографом. Насчет же русалок я и сам понял. Понаблюдаем еще.

    Вскоре к Сэру подошла его знакомая по поезду. Они сначала говорили нормально, а затем Сэр, поозиравшись, что-то сказал ей на ухо. Она сначала улыбалась, потом закрыла губы ладонью, с заговорщицким видом тоже поозиралась и, петляя между загорающими курортниками, стремительно удалилась.

    – Понял? – спросил Димка. – Все еще только начинается.

    Это была правда. К Сэру подошел тот самый тип, что щеголял в Сталинграде в зеленой куртке и сапогах. Здесь он был в одних плавках. С ним Сэр пошушукался, и он, поулыбавшись, стал серьезным, даже сказать, зверским сделалось его лицо. Этот не петлял, как знакомая Сэра, а напрямую кинулся в море, поплыл вдоль берега и не вышел, а выполз из воды по-пластунски и, конечно же, затерялся среди загорающих.

    – Мы дураки, – сказал Мишка. – Надо было одному или за ней, или за этим бежать. Это его сообщники,

    – Правда, дураки. Думали, он с этой в поезде познакомился… Специально они в одно купе билет брали.

    Солнце пекло, а волны бормотали соблазнительно.

    – Давай искупаемся, – предложил Димка. Мишка, маскируясь среди загорающих, пополз с готовностью. Димка опомнился на полпути к кромке воды: