На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре - [60]
Рядом ахнула Катя. Лиза отвернулась и потянула подругу прочь из толпы.
— Ужасно, ужасно! — твердила Шмит, как заведенная.
Лиза, плотно сжав губы, шагала прочь, не отпуская впечатлительную подругу.
— Я знаю, кто к этому причастен, — сказала она спустя какое-то время.
— З-знаешь? — У Кати зуб на зуб не попадал от волнения, и слово далось ей с трудом.
— Да. Это Савинков. Ты должна была видеть его в кофейне рядом с печальной брюнеткой.
— Д-да, кажется, помню.
— Смотри!
Возле решетки сквера стоял окруживший кого-то любопытствующий люд. Неподалеку находилась ошарашенная пара лошадей с передней осью кареты великого князя. Лиза пробралась сквозь толпу и увидела окровавленного кучера, чудом державшегося на ногах.
— За каретой медицинской помощи отправили? — спросила она стоявших рядом.
— Отправили, — ответил кто-то.
— Как вы себя чувствуете? — Лиза осмотрела раненного взрывом кучера. Его израненная спина выглядела ужасно.
— Умру я, жутко больно… Умру, сердце не выдержит… Он застонал, закатив глаза.
— Говорите со мной! Как вас зовут? — Громкий четкий голос девушки вывел его из полузабытья.
— Андрей. Андрей Рудинкин.
— Хорошо, Андрей Рудинкин. А я Елизавета Глебова. Говорите со мной. Скоро прибудет помощь.
— Умру я, — повторил он.
— Не умрете. Держитесь.
Лиза впоследствии не могла вспомнить, о чем она далее говорила с раненым. Прибыла карета «скорой медицинской помощи», израненного кучера погрузили и повезли в Яузскую больницу.
— Как думаешь, он выживет? — спросила Катя Лизу, взяв ее под руку. Ее впечатлила выдержка подруги.
Лиза промолчала. Катя вздохнула:
— Это не метод для борьбы. Если Великий князь и заслужил смерти, то кучер-то в чем виноват?
Через несколько дней Лизе на глаза попала заметка в газете:
«7-го февраля в 10 ч. вечера, в Яузской больнице скончался кучер Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича Андрей Рудинкин. Он до последней минуты не терял сознания и говорил, что умрет: «Сердце не выДержит». Спина его вся изранена…»
Лиза не дочитав, отложила газету в сторону.
Алексей и Малышев прибыли в Петербург ранним морозным утром. Их встречала пара молчаливых и неприметных филеров. Попутчик Глебова был напряжен и замкнут — Алексей тоже предпочел безмолвие, а не разговоры. Он понимал, что Малышев обязан по долгу службы доставить его в Департамент.
Однако Малышев сделал знак водителю, и автомобиль, на котором они ехали, свернул к дому Алексея. Высадив Глебова и одного из филеров, Малышев уехал.
Алексей, засунув руки в карманы, проводил машину долгим взглядом. Затем посмотрел на филера, отсалютовал ему и, подхватив чемоданчик, отправился домой.
Открыв дверь квартиры, он сразу понял, что она давно уже пустует — Лиза так и не вернулась. Узнала ли она, что за ней следят? Фотография, оставленная им на столике как условный знак, находилась на прежнем месте.
Распорядившись вызвать прислугу, Алексей удалился в кабинет. Закурив, он выглянул в окно. Филер караулил на улице, подпрыгивая на морозе и похлопывая себя руками.
Глебов докурил папиросу, затушил окурок в пепельнице, основательно смяв его, и сел в кресло. Глаза Алексея сомкнулись от усталости. Путешествие выдалось тяжелым, напоминала о себе рана, и еще мгновение спустя он провалился в тяжелый тревожный сон.
Алексей шел по бесконечно длинному коридору, с обеих сторон которого было множество закрытых дверей. Шел долго и не мог дойти до конца. Но вот среди мрака и тишины едва уловимо зазвучали слова венской песенки:
Он остановился у двери, за которой раздавалась песня. Взялся за ручку, повернул, дверь бесшумно открылась. Песенку напевал себе под нос, стоя спиной к двери, молодой с внешностью ангела парень — его белокурые кудри светились, освещенные лампой, а светлая кожа отливала синевой. Алексей сделал шаг вперед. Руки ангела непрестанно что-то делали, но в его движениях ощущалась усталость. Почувствовав присутствие постороннего, он медленно обернулся. Глаза! Глаза черные как бездна, темнота, мрак. Ангел смерти! И вдруг раздался взрыв, ангела рвануло изнутри, пламя вырвалось наружу, обдало Алексея.
Алексей вздрогнул и проснулся. В дверь стучали. Прогоняя остатки сна, он потер рукой заспанные глаза и лицо, затем открыл. Пришла Арина.
— Здравствуйте, Алексей Петрович, — произнесла с теплой улыбкой прислуга. — Я приготовила вам ужин. Будете ужинать в столовой или принести вам в кабинет?
— Нет. Лучше здесь, — ответил он, не желая сидеть в одиночестве за длинным столом.
— Хорошо. — Арина ушла и вскоре вернулась. Принесла поднос с ужином и доставленное только что письмо.
Когда дверь за ней закрылась, Алексей вскрыл конверт. Записка была от Малышева. Он назначал ему встречу в парке через час.
Глебов недоуменно приподнял бровь, затем нахмурился. Тревожное предчувствие вновь вернулось. Он выглянул в окно. Филера уже не было.
Через полчаса Глебов и Малышев встретились в парке в назначенном месте. Малышев уже ждал его, сидя на скамейке. Алексей, осмотревшись по сторонам, подошел и сел рядом.
Хмурый Малышев молчал. Глебов ожидающе посмотрел на него.
