На службе Отечеству - [4]

Наш отдых был в труде. Мы не представляли его себе по-другому. Да и как можно было бездельничать, когда наши родители от зари до зари работали! Своим примером они учили нас главному в жизни — честному труду.

Меня и товарищей постоянно волновал вопрос, как больше помочь колхозу. Помню, на одном из заседаний комсомольского комитета в школе зашел разговор, что нас не может удовлетворить лишь участие в различного рода авральных работах. Родилась идея участия в общественном контроле. Партийная организация колхоза "Новый мир" нас поддержала. Были созданы посты, организованы рейды-проверки готовности инвентаря к посевной кампании и уборке урожая, складского фонда, скотных дворов к зиме, проверки состояния семенного фонда, закладки на зиму кормов. Не обошлось без скептиков, которые вначале относились к нашим мероприятиям как к забавам. Но когда мы стали вникать в хозяйство, Филипп Минович Жуков прозвал нас своими "глазами".

Многих из тех, кто плохо работал, после рейдов вытаскивали на правление. На нас обижались, а некоторые сельчане даже ненавидели, мы же продолжали больше и больше проявлять инициативу, глубже интересовались колхозными делами.

…В голове продолжали перемежаться большие и малые события.

В годы индустриализации страна превратилась в огромную строительную площадку, многие мои односельчане выехали на стройки. Среди них были старшая сестра Марина и брат Михаил. Марина участвовала в строительстве Комсомольска-на-Амуре, города, о котором в те годы говорила вся страна. Марина там вышла замуж. Родила дочь Тамару. Умерла старшая сестра в 1941 году. Тамара и сейчас проживает в Хабаровске.

Брат Михаил работал на Амуре, в Троицком леспромхозе.

Стал ударником труда. В 1941 году под Москвой был тяжело ранен, скончался в госпитале.

Младшая сестра Мария после смерти матери уехала на Север, где вышла замуж. Мария — самая близкая из оставшихся в живых родственников.

…Лошадь споро бежала по укатанной дороге. Я вспомнил, как осенью вместе со сверстниками был вызван в райвоенкомат для постановки на воинский учет. Выступал перед нами военком, говорил об угрозе войны, о зловещей роли немецкого фашизма. Тогда-то впервые возникла у меня мысль о поступлении в военное училище. Со своей мечтой долгое время ни с кем не делился, хотя она все больше и больше овладевала мною.

Мне очень нравились люди, одетые в военную форму; их мы обычно видели после демобилизации. Форма привлекала наше мальчишеское внимание. Не знаю ни одного сверстника, который бы не смотрел с завистью на человека, одетого в военную форму.

В 1938 году с военнообязанными и призывниками проводились различные военизированные занятия и учения. Мне хорошо запомнилось районное учение. Руководили им секретарь райкома партии, председатель райисполкома и райвоенком. В каждом селе были созданы подразделения. Помню, я был определен в разведку.

В назначенный час подразделения заняли исходные районы. Разведка доложила расположение "неприятеля". Командиры приняли решение. Началось выдвижение "главных сил" под прикрытием охранения. Затем состоялась атака.

Для нас, призывников, это был первый учебный бой.

События на озере Хасан и на Халхин-Голе убедили меня в правильности выбора военной профессии. Я серьезно готовился к поступлению в Омское военно-пехотное училище. Летом тренировался в беге, а зимой — на лыжах.

…Отец прервал затянувшееся молчание:

— Скучать по тебе будем, сынок, а уж бабушка — и говорить нечего.

Мне невольно вспомнилось доброе лицо ее, тихий, ласковый голос. Сколько она принесла нам, внукам, счастливых минут! Всегда находилась в окружении детей. Мы тянулись к ней. Она могла уладить наши невзгоды, успокоить. Одновременно бывала строга и взыскательна. Однако строгость ее была всегда необходимой, заставляла провинившегося задуматься над своим проступком. Для тех, кто сделал хорошее, у нее всегда находилось доброе слово.

Жизнь у нее сложилась не просто. Получив в молодости небольшое образование, она работала гувернанткой у помещика. Казалось, теперь река ее жизни потечет вдалеке от сельских забот. Однако она возьми и выйди замуж за односельчанина Дмитрия Алтунина. Родила шестнадцать детей. Двое умерли в детстве. Остальные выросли. Сыновья женились, а дочери вышли замуж. Появилась многочисленная ватага внуков. Когда в дедовском доме все садились есть, то за широким длинным дубовым столом едва хватало места.

Дед всегда сидел во главе стола. За едой долго не засиживались.

Дед ценил время. Припоминается, как он относился к нам, малышам. Стоило кому-либо оказаться без дела во дворе, тут же находил ему работу. Сам был очень подвижен, своей энергией заражал всех окружающих. Любил повторять: "Ленивый работник делает работу дважды".

Защитницей нашей была бабушка. Только она одна могла отвести его гнев от того, кто попадался ему на глаза без дела. Бабушка любила ходить по грибы. Обычно сопровождала ее ватага ребятишек. При подходе к лесу пересчитывала нас. В чащобе время от времени раздавался ее голос, и мы всегда знали место, где она находится.

Наша бабушка была очень аккуратная, всегда ходила в чистом платье, частенько поглядывала в зеркало — проверяла, все ли у нее в порядке, поправляла платочек на голове. И не изменяла своей привычке, даже когда ей стало за 70. Несмотря на строгость отношения к религии в деревне, в бога не верила. Церковные обряды исполняла по привычке, так сказать, ради ритуала. Мы это видели, одобряли ее. Она умерла в апреле 1945 года, не дожив несколько дней до Дня Победы.