На сибирских ветрах. Всегда тринадцать - [22]

Прямо со станции отправилась в управление строительства и, на счастье свое, застала там Безуглову. И сразу почувствовала доверие к моложавой женщине с певучим говорком. Подошла и попросила: «Тетенька, возьмите к себе!» Безуглова с сомнением оглядела Зину: «Работа у нас в бригаде серьезная. Справишься ли?» А потом, заметив, как огорчилась девушка, смилостивилась: «Ладно уж! Шагай за мной!»

Редкостным человеком была Варвара Романовна Безуглова. Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета, она вникала в любую заботу своих подопечных, каждую их радость переживала как собственную и не только сочувствием — делом стремилась всегда оказать поддержку. И веселой была, певуньей, умела заливаться звонким смехом. Лишь дважды сердитой запомнилась она Зинаиде Сидельниковой. Первый раз, когда кто-то из бригады кинул пренебрежительно: «Что взять с нее, с Зинки? Детдомовка безродная!» — «Врешь! Я ей за мать!» — вскипела Безуглова. А второй раз за собственную дурость поплатилась Зинаида. Встретилась во Дворце культуры с фасонистым, смазливым парнем (хвастал, что водит директорскую машину) и безоглядно потянулась к нему. Затем отрезвление. Пошляком оказался, обманщиком.

Рыдая навзрыд, покаялась Варваре Романовне. Думала, что утешит, приголубит, а та, напротив, такую оплеуху влепила, что разом просохли глаза. «Это тебе, чтобы впредь себя соблюдала строже! — пояснила Безуглова. — Не маленькая уже. Не только с сердцем — с разумом должна соображаться!» Запомнился этот урок Сидельниковой. Сколько воды утекло, а продолжала помнить.

И еще об одном никогда не забывала: не кто другой как Варвара Романовна готовила ее ко вступлению в партию и даже рекомендацию успела написать за день до того, как слегла в больницу... Двумя годами позже на сессии горсовета стоял вопрос об увековечении памяти знатной отделочницы, и Сидельникова, впервые избранная депутатом, поднялась на трибуну. Боязно было выступать, но пересилила страх и внесла предложение — присвоить имя Безугловой той самой улице, где особенно плодотворно потрудилась она со своей бригадой.

Вот воспоминаний сколько. Почему же прихлынули они именно в этот воскресный день? Не оттого ли, что накануне — среди свадебного веселья — Нина Бойкова вдруг задала вопрос: «Когда же, Зинаида Егоровна, будем играть вашу свадьбу?» Ответила шуткой, но почувствовала, как кольнула грусть. Годы-то бегут, а она по-прежнему одна, по-прежнему лишь на чужих праздниках присутствует... «Хватит об этом! — остановила себя Сидельникова. — А в том, что сорвала свое настроение на Антоне Григорьевиче Петровых, — в том нет дурного. И в самом деле пора ему подумать о сквере!»

Добравшись вскоре до своей базы отдыха (близко находилась от абразивщиков), Сидельникова сразу увидела девчат, расположившихся возле берега в тени беседки.

— Здесь мы! Здесь! — закричали они хором. — По второму разу успели искупаться!

— А я по соседству задержалась, — объяснила Сидельникова. — Ознакомилась у абразивщиков с их чудо-домиками.

— Верно, что они на винту?

— Винта не заметила, но поворачиваются.

Девчат было пятеро. Сперва собиралось поехать больше, но в последний момент кое-кто отпал, решив довольствоваться пригородным водоемом. Среди тех, кто поехал с Сидельниковой, была Наталья Кавтун, возрастом старше других, мрачноватая, но надежная — в случае чего могла подменить бригадира. Была и Клава Макеева — комсорг бригады, девушка разумная и начитанная, второй год без отрыва в вечернем техникуме занималась... Девчата подобрались компанейские, и только Люда Прохорова была иного склада: ветер в голове, в работе прохладца. Она и в поездку за город напросилась с единственной целью — похвастаться новым купальником. Считала, что фигура у нее безукоризненная и все кругом обязаны только на нее восторженно глядеть.

Поговорив с девчатами, Сидельникова прошла в беседку, чтобы переодеться. Выйдя, неожиданно увидела Королькова.

— День добрый, Зинаида Егоровна! Уж я беспокоиться начал: все в сборе, вас одной нет.

— Как видите, никто не похитил, — сухо ответила Сидельникова, а девчата переглянулись понимающе: не первый раз примечали, что молодой оператор с особым вниманием относится к их бригадиру.

— Купаться собираетесь? — справился Корольков. — Не возражаете, если присоединюсь?

— Сделай милость! Воды в реке хватает!

Минуту спустя одновременно вошли в воду.

— Хороша водичка! — оценил Корольков. — Не то что на Байкале. Мы, как отслужили с Васей Нестеренко в армии, на мой родной остров Ольхон подались. Понравился остров Василию, а с температурой воды не мог свыкнуться: он же с Украины, у них куда теплей!

— Лучше под ноги себе глядите, — строго прервала Сидельникова. — Еще на корягу напоретесь!

Вскинула руки над головой и ушла под воду. Интересен был подводный мир — голубой и зеленый, со стайками юрких, почти прозрачных рыбешек. Сильным течением гнуло лентообразные водоросли...

Вынырнув, вдохнула глубоко воздух.

— Здорово у вас получилось! — одобрил Корольков. — Без малого минуту под водой пробыли. А вот таким манером умеете плавать?

Откинувшись на спину, мерно отбиваясь ногами, он описал широкий полукруг и вернулся к Сидельниковой.