На сибирских ветрах. Всегда тринадцать - [15]

— Теперь уж недолго ждать, — повторил Кубасов.

В позднее, полуночное время возвращался к себе домой председатель горисполкома. Вышел из подъезда и прислушался. Тихо было вокруг. И свадьба веселая отшумела, и гасли окна в домах. Только над комбинатом все так же горело зарево — то багровое, то зеленоватое, то лимонно-желтое... Совсем иной была эта ночь, чем недавняя — белая, ленинградская. Закрыв глаза, Кубасов припомнил и жемчужную прозрачность воздуха, и зарю, готовую заалеть над гранитной набережной, и чайку, летящую в затяжном вираже... Давно ли видел все это? А как уже далеко!

Зарево над комбинатом продолжало переливаться всеми красками, и теперь, любуясь этой картиной, Кубасов подумал: до чего же много на земле красоты!

8

Войдя в двухместное купе сибирского экспресса, Сергуненков озадаченно покрутил головой. Казалось, жизнь успела приучить к самым неожиданным поворотам. И все же в мыслях не имел, что отправится в Новинск. Напротив, через пару дней собирался оформить отпуск, предварительная договоренность на этот счет имелась, да и сестра звала к себе на Волгу — приезжай, дух переведи, побалуйся рыбалкой!

Отправляясь утром на заседание коллегии министерства, Сергуненков чувствовал себя чуть ли не школьником, предвкушающим каникулы. Заседание коллегии проводил сам министр. Несколько раз он поглядывал в сторону Сергуненкова, а после конца заседания попросил задержаться:

— Вот о чем, Анатолий Владимирович, хотелось мне переговорить с вами. Вы ведь в свое время работали в Новинске?

— Как же! Пятнадцать лет возглавлял управление!

— И с нынешним начальником — с Дмитрием Дмитриевичем Золотухиным — хорошо знакомы?

— Надо думать. При мне Дмитрий Дмитриевич работал главным инженером. Уезжая, я сам рекомендовал его на свое место.

— Хорошо! Очень хорошо! — удовлетворенно кивнул министр. — Именно исходя из этих обстоятельств я и подумал.. Вероятно, вам интересно было бы вновь побывать в Новинске?

— Вновь? То есть как?

Министр сцепил пальцы, так он делал всегда, когда намеревался изложить нечто важное.

— Нет нужды напоминать, Анатолий Владимирович, что Новинское управление строительства по нынешний день является в нашей системе одним из сильнейших. Мало что план выполняет из года в год. Располагает возможностями брать на себя встречные, повышенные обязательства. В данном случае имею в виду чурымскую стройку.

— Да, мне об этом известно, — наклонил голову Сергуненков. — Признаться, не ожидал, что новинчане взвалят на себя такую ношу.

— Верно, что ноша нелегкая, — согласился министр. — Как известно, в нынешнем году мы не собирались приступать к Чурыму, но Госплан, осуществляя директивы партии... Словом, дальше медлить не было у нас возможности, и вот тут-то я побеседовал с Дмитрием Дмитриевичем, благо он как раз пожаловал в Москву. Побеседовал откровенно, не скрывая всей сложности ситуации. Сперва Дмитрий Дмитриевич переменился в лице. Сразу ответа не дал. А после все-таки сообщил о согласии на Чурым. Это дорого стоит!

И вот тут-то наконец открылась суть разговора. Передовое управление заслуживает особого внимания. Надо изучить и обобщить производственный опыт. Пусть остальные строительные организации возьмут на свое вооружение этот опыт.

— Так как же, Анатолий Владимирович? Помню, был у нас уговор относительно вашего отпуска. Но ведь можно же сроки передвинуть. Лучше вас никто не справится. Можем ли рассчитывать на вас?

При любых других обстоятельствах Сергуненков нашел бы повод отказаться. А тут не смог. Лишь руками развел. И вместо отпуска стал оформлять командировку, при этом немало удивив министерского экспедитора. Чудеса, да и только! Захотел почему-то Сергуненков воспользоваться не самолетом, а поездом. Три дня в пути. Чудеса!

Теперь же, войдя в двухместное купе, он покрутил головой и озадаченно, и сокрушенно. И еще подумал: «Какого спутника судьба дарует? И только бы ненавязчивый попался!» Когда же к отходу поезда спутника вообще не появилось — вне всякой логики испытал разочарование: «Что ж получается? Не купе, а камера одиночная!»

В Новинске Сергуненков не был давно — с середины шестидесятых годов, когда перешел на другую стройку, а после нее в министерство, в Москву. Почему же оставил Новинск? Двумя-тремя годами раньше без колебаний отверг бы перевод: от добра добра не ищут. А тут заколебался. Есть ли смысл задерживаться? Основные строительные дела подходят к концу, с доделками и без него могут справиться. Дал согласие на перевод, и это было просчетом. Не остановился Новинск в первоначально намеченных пределах. Дальше в рост пошел — особенно после того, как протянули нефтепровод и уже не цистернами — непрерывным потоком пошла нефть. За четверть века город нарастил четверть миллиона жителей. В Прибайкалье, да и не только в Прибайкалье, занял видное индустриальное место.

Возможно, именно поэтому избрал Сергуненков не воздушный, а железнодорожный путь в Новинск. Как ни крути, он испытывал чувство вины перед некогда близким городом, а потому и хотел выиграть время, внутренне подготовиться к новой встрече.

До самого Свердловска ехал один. Только тут появился спутник — девица в брючном костюме.