На шпильках по джунглям - [13]

– А где же их сестра, очаровательная Пэм?

– Ее не стоит ждать. Помните, что она выкинула год назад во время свадьбы своего отца?

– Запустила петарду, которая взорвала свадебный торт? Нам его так и не подали!

– После этого Якоб запретил дочери переступать порог своего дома.

– Ну, это он сгоряча. Торт заляпал его фрак, поэтому он вспылил. Свою Пэм он обожает.

– И тем не менее вот уже год, как девочка не появляется в доме отца.

Итак, у Криса с Петресом имелась еще и сестрица, судя по отзывам, еще та оторва! Но Верунчик, к которой подруги вернулись с этими интересными новостями, отнеслась к ним прохладно.

– Не понимаю, зачем вы забиваете себе голову всякой ерундой, – с заметным раздражением произнесла она. – Вы приехали сюда, чтобы поддерживать меня. Плевать и на Петреса, и на его сестрицу, тем более что ее тут нет! Будете меня поддерживать?

– Да, само собой разумеется.

– Вот и поддерживайте! А то бросили меня одну в углу, сами свинтили. А я сиди тут…

Верунчик едва не плакала. И подруги мигом устыдились своего поведения. Верунчику с ее ногой за ними не угнаться. Но как быть? Ведь вокруг столько интересного. Если они хотят Верунчику счастья, надо разобраться в хитросплетениях и интригах, которых, похоже, полно в будущей семейке Верунчика и ее жениха. Да и насчет личности самого жениха тоже разузнать не помешает.

– А на тебя поглядывает один весьма симпатичный молодой человек.

– Кто он? – немедленно оживилась Верунчик, передумав плакать и возвращаться домой. – Где?

Она завертела головой по сторонам. Основным инстинктом Верунчика был инстинкт охотницы. Она не могла пропустить мимо себя ни одного мужчины, в котором чуяла потенциальную добычу. И что с того, что она приехала в Южную Африку, чтобы выйти замуж за Криса? Всегда можно произвести рокировку, партия-то ведь еще не сыграна, марш Мендельсона не прозвучал, и пастор не объявил их мужем и женой.

На Верунчика и впрямь смотрел очаровательный белокурый юноша, небось тоже дальняя родня или школьный приятель братьев. Как без труда поняли подруги, белое население Кейптауна, да и всей Южной Африки, было весьма немногочисленным по сравнению с черными его обитателями. Белые держались вместе, поэтому за долгие столетия успели либо породниться, либо передружиться, либо насмерть перессориться между собой. Но, так или иначе, их всех связывали тесные отношения.

Белокурого юношу звали Томасом. Он оказался художником-декоратором, а попросту дизайнером, который оформлял дом господина Якоба. Но при этом еще и братом нынешней супруги господина Якоба – мачехи Криса и Петреса.

– Не видать бы мне этого заказа, кабы не протекция сестры. Сразу же после свадьбы она сказала мужу, что необходимо обновить и освежить интерьер в доме. Господин Якоб все понял правильно и нанял меня.

– Значит, ты брат хозяйки дома?

– Да. Хотя Бет до сих пор себя таковой не считает. В отсутствие мужа она даже предпочитает ночевать в домике для гостей. Говорит, что там ей уютней, чем в непривычно большом для нее доме.

Оставив Верунчика в обществе приятного юноши, который был не прочь поболтать с незнакомкой, освободившиеся от своей обязанности дуэний подруги вновь отправились в обход зала.

Весь прием проходил на первом этаже. И поэтому, миновав приемный зал, где подавались легкие закуски и сновали официанты с шампанским и другими напитками, можно было выйти в сад. Даже не просто в сад, а в чудесный сад, в котором между старинными деревьями были разбиты дивно пахнущие цветники, проложены аккуратные дорожки и расставлены стулья и качели для желающих передохнуть на свежем воздухе.

Суровый господин Якоб не был чужд сентиментальности. И сегодня вечером в саду планировался фейерверк, посвященный двадцатипятилетию его супруги.

– Ну как вам? – услышали они за спиной знакомый голос, а обернувшись, увидели Петреса.

Старший сын стоял с неизменным стаканом виски в руках, который невозмутимо побалтывал точно так же, словно и не уходил из своего собственного дома.

– Нравится праздник?

– Чудесный дом, чудесный праздник.

– М-м-м… Это вы еще не видели Пэм.

– Вашей сестры?

– Она скоро явится. Тогда-то и начнется настоящее веселье.

– Вроде того, когда был уничтожен свадебный торт?

– Вас уже просветили, – хмыкнул Петрес. – Да, Пэм не любит нашу нынешнюю мачеху. Уверен, она не упустит такую отличную возможность насолить отцу и испортить удовольствие его рыжей сучке.

– Это вы о…?

– Да, да! О нашей новой мачехе. О той безродной твари, которую мой отец подобрал где-то в канаве и которую теперь слушается во всем!

В голосе Петреса слышалась пьяная агрессивность. Все-таки не стоило ему в таких количествах заливать в себя виски. Это могло привести к нежелательным последствиям, если уже не привело.

И все же подругам не хотелось скандала. Такой прекрасный вечер, первый их вечер на этой земле, не должен омрачиться выходкой Петреса или кого-то там еще. И поэтому подруги сделали попытку отвлечь Петреса разговором на другую тему. А что может быть для человека интереснее, нежели он сам? Правильно, ничего. Вот подруги и завели беседу о самом Петресе.

– Петрес, скажите, вы ведь живете в Южной Африке с самого рождения?