На рыдване по галактикам - [39]

— У Цилли просто галюны от славийских приправок приключились, — выносит вердикт Нюк и отчаливает почивать. Цилли, оскорбленная намеком на то, что ползучий гад ей всего лишь привиделся, провожает бортинженера недобрым взглядом и от всей души желает его удаляющейся спине проснуться носителем колонии самых мерзких чужеродных жизненных форм.

— Пофигу… — истошно зевая, огрызается тот. — Лишь бы в процессе секса не будили.

— Говнюк конопатый! — кипятится бортмех. — Да мне даже сны не снятся, не то что галлюцинации не мерещатся!

— Солнышком обцелованный, — автоматом поправляю я. — И вообще, в специях нет галлюциногенов, бабушка говорит, ее пирожки наоборот… любое захламленное сознание прочищают покруче, чем вантуз — засор в трубах!

— Я его так обцелую! Хренью вот этой, когда выловлю ее вот этими вот руками! — бурчит Цилли, потрясая мускулистыми ручищами.

— Я могу эту тварь ночью в засаде покараулить! — тут же воодушевляюсь я, вскидывая на плечо свою боевую швабру. Док пускает скупую слезу из уха, поминая, должно быть, добрым словом пропавшее без вести щупальце. Тяжко вздохнув, Шухер просит всех поглядывать под ноги и постараться не топтать его несчастную, заблудшую без приличествующего ритуала упокоения конечность, а прошептать над нею хотя бы кратенькую молитву (он ее самолично напишет и раздаст) и доставить опозоренному владельцу.

Суперкарго подозрительно хмурится и заявляет, что уж точно спать не намерен — он, в отличие от неразборчивого в связях бортинженера, не желает, чтобы какой-нибудь демографически озабоченный ксеноморф в его теле за ночь личинки отложил. Дескать, на такое он не подписывался, и в его трудовом договоре ни слова о подобном нет. Поэтому на вахте останется он.

— Дежурит Рекичински. Он в шлюпе неплохо отдохнул, — подытоживает Варг. — Остальным — отбой.

— Я уже докладывал, что собирался отвлечь преследователей на себя, чтобы дать вам шанс спасти груз, — неожиданно возражает суперкарго. — Он должен быть доставлен в срок. Его сохранность — наша общая непосредственная обязанность.

— На память не жалуюсь, Уилсон, — отвечает ему Вегус. Несколько секунд мужчины «бодаются» взглядами, в конце концов, Рекичински отводит глаза в сторону и покидает кают-компанию. Мухоловка на столе жадно разевает свои зубастые ротики ему вслед. Беднягу вообще кто-нибудь сегодня кормил?

Когда все разбредаются по каютам, выбираюсь в коридор в надежде организовать засаду, но тут же нос к носу сталкиваюсь с Басилевсом. Тот аж подскакивает от неожиданности, почему-то багровеет и гаркает, что отбой был дан для всех. Конечно, меня так и подмывает поинтересоваться, куда же в таком случае хищной поступью крадется сам пилот, но поскольку у нас с ним только-только начали налаживаться отношения, прикусываю себе язык и покорно топаю в свою каюту. Ничего, подожду, пока он набродится вдоволь и снова выйду. Присев на краешек койки, я прислушиваюсь к каждому шороху и не замечаю, как наваливается сон.

Просыпаюсь с затекшей напрочь рукой и ноющей от неудобного положения шеей от завывшего мне прямо в ухо дурниной интеркома. Это что, у них тут сигнал побудки такой?

— Стратитайлер!!! — ревет селектор голосом капитана. Только какой черной дыры мне в каюту-то? Неужто ксеноморфа изловили? Любопытство берет верх, и в коридор я выскакиваю одновременно с натягивающим на ходу тренировочные штаны Нюком — растрепанным, заспанным и бурчащим что-то на тему зловредных гуманоидов, не дающих ему выспаться, и по зловредности далеко опережающих самые враждебные, накачанные серной кислотой и жидким азотом, формы жизни.

— На камбуз! Немедленно! — рычит Варг. Нет, похоже, дело вовсе не в чужеродной органике — вряд ли та решила пожрать с утреца. Хотя… Тася там всю ночь, поди, на радостях хозяйничала, может, ароматами стряпни привлекло? Только на кой-астероид кэпу Нюк понадобился? Чтобы словить неведомую тварь, лучше бы Цилли свистнул. Ну, или меня. Впрочем, меня и так, можно считать, любезно пригласили, раз передатчик и в мою каюту рык донес. Так что, схватив верную швабру, несусь на камбуз вперед сонного бортинженера.

Но самые смелые предположения меркнут перед суровой реальностью: красный, словно еще разок пирожками бабули полакомившийся, Варг, отчего-то мокрый, с мыльной пеной на ушах и форменной стрижке, двумя руками и одним половником пытается удержать дистанцию между собой и активно атакующей его роботессой.

— Непорядок. Обнаружена грязная посуда. Задача — поместить ее в мойку или моющую машину и устранить загрязнение, — невероятно нудным, чужим тоном зудит Тася, наступая. У Нюка от неожиданности весь сон разом вышибает, серые глаза изумленно округляются.

— Тася! Отставить! Вот посуда! Грязная-прегрязная! — ору я, цапаю первую попавшуюся плошку, шлепнув внутрь завалявшуюся в кармане вчерашнюю приманку для ксеноморфа, и размахиваю ею перед самым носом очумевшего андроида. Но та словно не видит и не слышит ничего, кроме уже взмыленной цели, и прет как флагманский боевой линкор, растопырив руки с накладными коготками из стандартного набора. А силенок-то у нее всяко побольше, чем у человека.