На руинах Эдема - [43]

— Глядеть, как звери друг другу глотки перегрызут — много храбрости не надо, — процедила я, мысленно добавив «… и ума тоже».

Этот Денв, кажется, собирался уже что-то сказать, но прежде, чем он успел это сделать, подземную тишину прорезал тяжелый топот шагов. Я увидела, как мгновенно побледнели и вытянулись лица у всех присутствующих.

— Ой-ой, — пролепетал Игор. А потом схватил меня за руку и после короткого и информативного «Бежим», потянул за собой в неприметную дверцу в правом углу комнаты. Резкие движения сразу же отдались болью во всем теле, я почти могла слышать, как скрипят от сдерживаемого крика мои зубы. К моему огромному счастью, бежали мы недолго: мальчишка буквально на следующем повороте затянул меня в дверцу, за которой оказалось крошечное помещение, то ли крупный шкаф, то ли какая-то подсобка.

— Так что происходит-то? — прошипела я после того, как немного отдышалась.

В темноте лица Игора разглядеть не удавалось, но судя по интонациям, он чувствовал себя виноватым.

— Ничего хорошего, — он вздохнул, — Взрослые не одобряют крысиные бои — считают, что они опасны.

— Да что ты говоришь, — усмехнулась я, — Скажи еще, что для этого нет никакого повода.

Мальчишка обижено засопел и, наконец, изрек: — Год назад одна из крыс вырвалась с арены и укусила кое-кого… Он умер — заражение крови, — он помолчал немного. — Потом говорили, что это случилось потому, что он до последнего скрывал укус, не хотел подставлять Клуб…

Я до боли сжала пальцы левой руки, прошептав только: — Он был твоим другом?..

— Да.

От слабого детского голоса у меня на сердце легла какая-то тяжесть. Слова нравоучений сразу же испарились из головы, они просто были неуместны сейчас. Вероятно, у поступка мальчика есть свои мотивы, которые мне не понять.

— Это была случайность и… Думаю, Ник бы не хотел, чтобы Клуб бросили. Я пришел туда уже после того, как… — перед моим внутренним взором возникло бледное веснушчатое лицо Игора, прикусившего губу, чтобы не плакать передо мной.

Я неуверенно заговорила:

— Послушай, я не могу указывать тебе, я просто выскажу свое мнение. Твой друг, Ник — где бы он ни был сейчас — хочет, чтобы ты был жив и здоров, и это должно быть для него важнее любых игр.

— Может, ты и права, — сказал Игор, но мне показалось, что я так и не сумела его убедить. Огромное невысказанное «но» повисло в конце его фразы. Я устало прислонилась к стене, понимая, что у меня уже не осталось сил на споры. А ведь нам еще предстоит утомительная дорога назад…

— Ты в порядке? — мальчик осторожно прикоснулся к моей ладони, все еще судорожно сжатой в кулак. Его прикосновение показалось мне обжигающим, а может, моя кожа была слишком холодной. Я кивнула в ответ на обеспокоенный вопрос, но, поняв, что в темноте этого не видно, выдавила из себя короткое «да». Похоже, врать о своем истинном самочувствии скоро войдет у меня в привычку. Не сразу, но все же я поняла, что на этот раз мне плохо вовсе не по физическим причинам — не могу толком объяснить, меня мутило от непонятного волнения, а в сердце шевелилось нехорошее предчувствие… Что это — неожиданный всплеск интуиции? Или таким странным образом дает о себе знать сотрясение? Я не знала ничего, кроме того, что мне сейчас очень скверно.

Время превратилось в тугую резину, а некто все растягивал и растягивал ее до предела: скоро резина лопнет и…

Пронзительный звон разорвал тишину, я приложила ладони к ушам, чтобы хоть немного его заглушить. Через пару минут все затихло.

— И что это было? — с ужасом спросила я, ожидая какую-то жуткую катастрофу…

Готова поклясться, что Игор после этого вопроса улыбнулся, еле сдерживая смех.

— Сигнал к ужину.

— Чего!? Да таким звуком к ужину и всех мертвых поднять можно! И почему я не слышала эту сирену, когда болела?

— В лазарете звукоизоляция хорошая.

Вот чертовы медики, все у них не как у людей.

— Пойдем тогда, поедим уже, — устало предложила я, надеясь, что по дороге не свалюсь в обморок. А судя по ощущениям, вероятность этого была высока.

— Ага, — кивнул Игор, — Я тут знаю, как путь срезать — сразу в столовую попадем.

Слова «срезать путь» из уст этого мелкого нарушителя правил насторожили, но сил спорить не было. Да и не так страшно все оказалось: миновали небольшой но невероятно запутанной лабиринт коридоров и множество дверей и, наконец, очутились перед той, за которой по словам мальчика и находилась столовая. Неожиданно оттуда послышался шум, потом крик на высокой ноте — утихший через несколько секунд и сменившийся громкими ругательствами. Встревожено оглянувшись на Игора, в ответ я получила только недоуменное движение плеч. Недолго думая, я толкнула дверь и шагнула внутрь, чтобы сразу застыть от увиденного.

Там была толпа народа, не протолкнуться, но внимание привлекали лишь двое. Невысокая девушка с очень короткими темными волосами; ее костюм местами был порван, сквозь дыры в материале виднелись царапины и синяки. Одна рука безвольно повисла сбоку (может, сломанная), и я заметила на запястье обрывок веревки, а в другой был крепко стиснут примитивный пистолет — примитивный, который почти что не дает осечек. И направлен он был на «звезду» номер два этого вечера — Ульриха. И он сам уверенно сжимал короткое ружьецо, наставив дуло — на кого бы вы думали? — ту самую девушку.