На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат - [19]

При соблюдении ограничивающих правил, придуманных Триером, Краг-Якобсен «Последней песнью Мифуне» по сути продолжает тему своих предыдущих картин. Два брата в этом фильме – предприимчивый Крестен, уехавший в город строить карьеру, и аутист Рут, прозябающий в одиночестве после смерти отца на полуразрушенной ферме, напоминают героев первого «взрослого» фильма режиссёра «Зимородки» (Isfugle, 1983), где действовали два друга – застенчивый молчун и предприимчивый активист. Сама же атмосфера картины, разворачивающейся в пейзажах сельской Дании, представляет собой карикатуру на идеализируемую датскую ферму, увековеченную в книгах Мортена Корча – автора популярных историй о сельской жизни с типовыми героями и обязательным счастливым финалом. Многие из них были перенесены на экран и пользовались особой популярностью в 1970-х годах в расцвет повсеместной модернизации.

При этом для Краг-Якобсена важно было не только поиронизировать над непритязательными датскими картинами сорокалетней давности, но и показать, каким образом классическая американская сказка о Золушке (читай – проститутке) может быть рассказана по-датски. Место миллионера здесь занимает уверенный в себе яппи, собирающийся составить выгодную партию с дочкой босса, но волею случая возвращающийся к своему провинциальному прошлому, которое он так тщательно пытается скрыть. Здесь в отсутствие комфорта и богатства он находит своё счастье в компании бывшей девушки по вызову и брата-дурачка.

Убежать, чтобы вернуться

Герои датских фильмов могут грезить о юге, но чаще обретают счастье на своей северной родине. В лирической комедии «Переулок счастья» одна из жительниц тихого квартала помешана на всём испанском: она осваивает всё новые и новые блюда из испанской кухни, хотя её муж уже давно мечтает о домашней еде, и танцует сальсу[37]. Бандиты в «Мерцающих огнях» собираются бежать в Испанию, но в результате находят приют в северных лесах на берегу моря. Герой картины «После свадьбы» в исполнении Мадса Миккельсона обретает новую родину в Индии, но в силу семейных обстоятельств снова возвращается в Данию. Для другого персонажа Миккельсона («Заблудившийся») строгие пейзажи Исландии становятся идеальным местом для жизни с женой и сыном после бурной молодости, проведенной в Таиланде.

Датчане могут любить японскую еду и не любить японскую литературу («О’кей»), изучать итальянский и устроить себе каникулы в Венеции («Итальянский для начинающих»), заботиться об африканских («Месть») и индийских («После свадьбы») детях, поражаться непредсказуемости восточноевропейцев и подшучивать над их уровнем знания английского («Прага» / Prag, 2006, реж. Оле Кристиан Мадсен). Мир за границами маленькой Дании огромен, и далеко не каждый персонаж стремится его узнать. Тем более что некоторые и вовсе воплощают на экране факт биографии Триера – боятся летать на самолете (таковы педантичный муж в «Праге», эксцентричный повар в «Возвращении домой» и брат главного героя в исполнении Шона Пенна в картине «Всё о любви»). При этом другие страны и континенты служат не желанной землей, но местом, где можно спрятаться от жизни. В качестве временного укрытия они выбирают наиболее удалённые точки на карте мира – Африку, Индию, Таиланд. Но скрываясь от измен, неудачных браков и проблем с законом, в финале они, как правило, возвращаются на родину. «Я не готова с тобой колесить по миру, не чувствуя крыши над головой», – признаётся героиня фильма «Взгляни налево – увидишь шведа» своему возлюбленному. И в этом правда жизни датчан, гордящихся своим чувством семейственности и всегда стремящихся, говоря словами героя «Тоски по дому», «отыскать дорожку к своей земле».

Молодое итальянское кино

Всеволод Коршунов

На Каннском фестивале 2007 года разразился грандиозный скандал, который вызвали несколько строк из интервью американского режиссёра Квентина Тарантино. На вопрос о современном итальянском кинематографе он ответил: «Я действительно любил итальянские фильмы 1960-1970-х. Но что случилось? Это самая настоящая трагедия. Итальянские фильмы, которые я видел за последние несколько лет, кажутся одинаковыми. Все они говорят о мальчиках, которые взрослеют, о девочках, которые взрослеют, о парах в кризисе и о каникулах для умственно отсталых»[38].

Это заявление едва не стало причиной раскола в итальянском киносообществе. Режиссёр Марко Беллоккьо и актриса Софи Лорен дали резкую отповедь Тарантино[39]. Их поддержал Ферзан Озпетек: «Если бы это заявил Нанни Моретти (одна из самых заметных фигур в современном итальянском кино – В. К.), мы бы могли обсудить это. Но это говорит Тарантино, который был поклонником итальянских фильмов категории «Б». Видимо, теперь, когда мы делаем фильмы класса «А», мы разонравились ему»[40].

При этом режиссёры Дарио Ардженто и Пупи Авати были склонны скорее разделить точку зрения американского коллеги, нежели занимать агрессивную оборонительную позицию. Авати заявил, что Тарантино частично прав: «Итальянское кино далеко от смерти, но оно крайне слабо»[41].

Насколько всё-таки прав автор «Криминального чтива»? И есть ли истина в словах его оппонентов?