На рубежах южных - [25]
— Слушай, Федор! А что, ежели захватить сейчас фрегат и податься на Астрахань да Царицын, люд поднять городской — и вверх по Волге? То веселее было бы, чем на кызылбашцев идти…
Дикун бросил хмурый взгляд на Леонтия и вздохнул.
— Ничего с этого не получится!
— Почему?
— Не выйдет! Не пойдут казаки на такое дело.
Если и возьмёмся мы за пищали и сабли, так на Кубани. Мы на старшин злые, вот на старшин и поднимемся. А на Волгу нам не с руки. Не одолеть нам всех панов…
— Одним казакам не одолеть, — согласился Леонтий. — А с нашим братом… Петр Федорович царь был и то нас, крестьян, в своё войско звал. А Разин? Вот и нам мужиков поднять.
— Нет! — Дикун покачал головой. — Пугач и Разин ничего сделать с панами не могли, а ты о таком помышляешь…
А на кораблях, как искра в сухой мякине, тлело начавшееся ещё с Астрахани тайное недовольство. И причин к нему было хоть отбавляй. Когда в начале мая к астраханской пристани подошёл флагманский фрегат «Царицын» с транспортными судами и черноморцы начали погрузку, один из казаков сорвался с трапа в Волгу. Плавать он, видать, не мог и камнем пошёл на дно.
— Не миновать беды! — шептались бывалые астраханцы. — Мало кто домой из этого похода вернётся, многих мертвяк за собой потянет…
И правда, дня не проходило, чтобы кто‑либо из казаков не погружался навеки в морскую пучину. От лихорадки умерло четверо. Еще один в море упал. От живота человек десять померло.
«Все помрём, коли назад не воротимся! Офицерам да старшинам — горя мало, они винище лакают. А нам гнилую воду дают, от неё и лихорадка, и другие напасти!»
«Назад надо поворачивать!» — шептались казаки.
Дошли слухи об этих разговорах до контр–адмирала Федорова. Встревожился он, позвал к себе Головатого. Тот явился немедленно. Вошел в адмиральскую каюту чуть сутулясь, большой, грузный, с отвисшими усами, уселся в обтянутое красным плюшем кресло.
— Антон Андреевич, ведомо ли вам настроение казаков? Большое беспокойство оно у меня вызывает.
Головатый спрятал улыбку в пушистых усах.
— Моим казакам, господин адмирал, ваш морской климат не по здоровью пришёлся. От этого они и в разговор пускаются. Погодите, сойдём на берег, куда все денется.
Федоров поджал тонкие губы, покачал головой.
— В хорошем войске первое дело — послушание.
— Казаки не монахи–послушники, — насмешливо возразил войсковой судья. — Матушка–царица знает, что за войско — черноморские казаки. Так что не вам, господин адмирал, их позорить.
На бледном лице контр–адмирала проступили багровые пятна. Сдержав гнев, он пожал плечами.
— Смотрите сами! Мое дело упредить. Вы хоть и числитесь под моим началом, но сами немалый опыт имеете и указывать вам я не берусь.
— Добре, добре! — миролюбиво согласился Головатый. — Не извольте беспокоиться. На берегу я смутьянов велю киями поколотить. А за упреждение покорно благодарствую.
— Я бы, Антон Андреевич, может, и не обратил бы вашего внимания, да смутьяны стали сеять семя недовольства в матросских кубриках, — тихо, почти шёпотом заговорил адмирал. — Боцман донёс, вчера он слышал, один хорунжий, как его… — Федоров взглянул в тетрадь. — Ага! Со–ба–карь! Так вот этот Собакарь говорил, что ваши старшины и наши флотские офицеры над людьми измываются…
— Ах он, бисов сын, — вскипел Головатый. — Да я собственноручно на нём кий обломаю! Но рубака он добрый, я его знаю…
На бледном лице Федорова мелькнула презрительная улыбка.
«И этот человек в близком знакомстве с государыней. Бог мой! — подумал он. — А говорят о его высокой культуре. Да он мужик, истинный сиволапый мужик!»
— Это ваше дело, Антон Андреевич, — заговорил адмирал. — Ваши казаки, вам их лучше знать. И Собакарь ваш офицер. Это у вас же говорят: «Что ни зван, то и пан».
Головатый нахмурился. Он понял, что адмирал намекает и на его происхождение.
«Ах ты, немочь бледная! — подумал Антон Андреевич. — Ну, ладно, кишка свинячья!»
И, словно не сознавая колкости своих слов, проговорил вслух:
— И то, господин адмирал, — всех мамки голыми родят. Только одни матушке–царице служат честью, а другие спесью…
Адмирал все с той же презрительной усмешкой пожал плечами.
Через час в каюте Головатого собрались старшины. В открытый иллюминатор тянуло свежим ветерком. С палубы доносились отрывистые слова команды: матросы меняли паруса. Вечерело.
Вошел вестовой казак, зажёг свечи. Желто–розовые язычки закачались, и один из них погас. Казак прикрыл иллюминатор и вышел на цыпочках.
— Вы, Панове, верно, ведаете, для каких целей я вас собрал! — Головатый исподлобья окинул взглядом сидящих.
Все молчали. Сотники Лихотний и Павленко переглянулись. Есаул Смола кашлянул в кулак.
Головатый обвёл всех строгим взглядом.
— А собрал я вас всех, панове, чтоб напомнить вам, что волею бога и по милости государыни нашей, матушки Екатерины Алексеевны, мы поставлены командовать славным войском Черноморским.
В каюте стояла гробовая тишина. Слышно было, как на палубе отбили склянки и что‑то прокричал сигнальный. Чернышев сопел, подперев большими руками подбородок, Великий не сводил с Головатого глаз. Старый есаул Белый, родственник покойного кошевого, мирно дремал, изредка дёргая головой, как конь от назойливой мухи.
Русь начала XVI века. Идет жестокая борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, не утихает война с Речью Посполитой. Суров к усобникам великий князь Московский Василий III, и нет у него жалости ни к боярам, ни к жене Соломонии — в монастырь отправит ее. Станет его женой молодая Елена Глинская — будущая мать царя Ивана Грозного…Блестящий и пронзительный в своей правдивости роман от мастера исторического жанра!
Иван Молодой (1458-1490), старший сын и соправитель Великого князя Московского Ивана III, один из руководителей русской рати во время знаменитого «Стояния на Угре» 1480 года, был храбрым воином и осторожным политиком. Если бы загадочная смерть в возрасте 30 лет не прервала жизнь молодого князя, то в историю России никогда не были бы вписаны страшные страницы тирании князя, прозванного Грозным.
О жизни и деятельности младшего сына великого князя Александра Невского, родоначальника московских князей и царя Даниила Александровича (1261–1303) рассказывают романы современных писателей-историков Вадима Каргалова и Бориса Тумасова.
Роман посвящен времени княжения Ивана Калиты - одному из важнейших периодов в истории создания Московского государства. Это третья книга из серии «Государи московские», ей предшествовали романы «Младший сын» и «Великий стол».
Писатель Борис Тумасов посвятил свой роман о Киевской Руси первой половины XI в. Центральный герой романа - князь тмутараканский и черниговский Мстислав, один из сыновей великого князя киевского Владимира I Святославича.
Русь начала XVI века. Идёт жестокая борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, не утихает война с Речью Посполитой. Суров к усобникам великий князь Московский Василий III, и нет у него жалости ни к боярам, ни к жене Соломонии - в монастырь отправит её. Станет его женой молодая Елена Глинская - будущая мать царя Ивана Грозного.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.