На родине предков - [58]

Джошуа до сих пор стоял возле него, а теперь уселся в двуколку по другую сторону от Джоанны.

— Я бы не стал задерживаться здесь слишком надолго, полковник, — сказал он. — Сдается мне, что дело принимает опасный оборот.

— Не беспокойся, — устало ответил Клей. — Я не стану искушать судьбу. Увидимся через полчаса.

Отец Костелло хлестнул пони поводьями, потрусил верхом прочь по аллее и, свернув в ворота, выехал на главную дорогу.

Толпа притихла, когда дым поднялся высоко в небо и оранжевое пламя полыхнуло из окон. Теперь волнение, эмоции улеглись. Клей видел на многих лицах сомнение и признаки беспокойства, как будто они только-только начинали осознавать истинные масштабы своих действий и задумываться о последствиях.

То тут, то там люди потихоньку ускользали, некоторые — помогая раненому другу. Клей взобрался на телегу и поднял руку. Лица обратились к нему, и странная тишина сковала всех.

Он вытер пот со лба и сказал спокойным голосом, который отчетливо доносился до каждого:

— Хорошо ли это, плохо ли, но дело здесь уже сделано. Сегодня утром сэр Джордж отправил в Голуэй гонца, прося помощи у властей. Вам лучше разойтись по домам до приезда военных.

Почти тут же толпа распалась, люди повернулись и поспешили прочь. Клей спрыгнул на землю и подобрал свою тлеющую куртку. Он достал кольт и проверил его. В барабане остались три пули, и он сунул «драгун» за пояс и повернулся, чтобы осмотреть несколько тел, распростершихся на траве перед домом. Он не успел закончить, когда кавалерийский отряд ворвался через главные ворота и постепенно остановился.

Они развертывались в цепь со знанием дела и сноровкой, красные мундиры отчетливо выделялись на фоне серой каменной ограды позади них. Толпа остановилась, и воцарилась тишина, и первые тяжелые капли дождя упали на землю.

Отчетливо звучал голос офицера, поблескивали сабли, каждый человек перемещался с точностью, которая сделала бы честь парадному плацу. Последовал момент жуткого затишья, и казалось, что весь мир застыл в ожидании, а потом труба пропела в вечернем воздухе, и кавалеристы рысью двинулись вперед.

Большая часть толпы рассеялась, некоторые побежали обратно к дому, другие со всех ног помчались к буковым деревьям и ограде, зная, что их единственный шанс уцелеть — добраться до леса.

Клей пробежал вдоль фасада дома, а потом за угол, по аллее, ведущей к конюшне. Удача по-прежнему сопутствовала ему! Пегин там не было, но несколько оседланных лошадей были привязаны к ограде. Очевидно, кто-то из людей, атаковавших дом сзади, очистил конюшни на тот случай, если они загорятся вместе с другими постройками.

Клей отвязал черного жеребца и вскочил в седло. У него за спиной загромыхали копыта, и из-за угла дома выскочил всадник с саблей наготове. Он было занес ее для удара, и тут на лице его появилось изумленное выражение, и он опустил свое оружие.

Это был Вейл, молодой капитан, с которым Клей познакомился на приеме у сэра Джорджа. Клей пустил свою лошадь вперед и ударил его по руке, державшей саблю, дулом кольта. Вейл вскрикнул от боли, а Клей вырвал саблю и прокричал:

— Простите, Вейл, сейчас я не могу останавливаться для объяснений!

Он снова сунул кольт за пояс и погнал жеребца через сад, размахивая саблей, зажатой в правой руке. Какой-то человек, до этого бежавший между деревьями слева от него, хватался пальцами за землю, поскользнувшись на мокрой траве. У него за спиной прогромыхал кавалерист, с саблей, занесенной для удара. Клей боком направил на него жеребца. Он успел бросить взгляд на испуганное лицо под козырьком кивера, прежде чем обрушил на него рукоятку сабли так, что кавалерист вывалился из седла.

Убегавший схватил за уздечку оставшуюся без седока лошадь, а Клей, дав ему шанс, поскакал дальше. Когда он преодолел последний склон и выехал из яблоневого сада к бреши в стене, навстречу ему из-за деревьев слева выскочил на скакуне молодой лейтенант.

«Сколько раз я это делал? — подумал Клей. — Сколько раз на протяжении долгих горьких лет?» Он снова замахнулся саблей со сноровкой закаленного в сражениях ветерана и стал ждать, исполненный мрачной решимости. Лейтенант был совсем юный, почти мальчик, с тонкими усиками на верхней губе, и это было все, о чем он пока мечтал.

В конце концов Клей сжалился над ним. Он отклонился в седле, избегая неумелого колющего удара, нацеленного в голову, и выбил оружие из руки парня. Его рука замахнулась для того ужасного рубящего удара, от которого нет защиты и от которого конечности отлетают, словно ветви, отсеченные кривым садовым ножом. В последний момент он перехватил саблю и плашмя ударил парня по плечам, выбив его из седла.

Клей бросил саблю под дождь и погнал жеребца между деревьями к вересковой пустоши. Дождь усилился, когда он галопом помчался по тропе в направлении Клермонта.

Было очевидно, что ему никак нельзя возвращаться в деревню. Оставалось только одно место, где он мог надежно укрыться, — у Роганов, но для начала ему требовались одежда и деньги. Как он и ожидал, во дворе Клермонта не было никаких признаков жизни. Должно было пройти какое-то время, прежде чем Вейл и его люди приедут, разыскивая его. Он спешился и забежал в дом.