На ратных дорогах - [10]
Все поражены. Полковник недоуменно спрашивает:
— В чем дело, господа?
Не получив ответа, выходит. Все поворачиваются к Каминскому, и он объясняет, что вместо руки полковницы поцеловал свою руку.
Командир вернулся явно расстроенный.
— Господа, — обращается к нам, — случившееся здесь я склонен считать досадным недоразумением и объяснить тем, что в школе вам не дали должного воспитания. Постарайтесь скорее устранить этот пробел…
Я получил назначение в 9-ю роту, которой командовал поручик Микиртумов. Александр Георгиевич был призван из запаса, до войны служил в Кургане земским начальником. Человек незаурядного ума и большого жизненного опыта, он многому меня научил.
В то время полк занимал окопы под Сморгонью. Зима 1915–1916 годов прошла здесь сравнительно спокойно. Лишь в марте, когда немцы усилили нажим под Верденом, русские армии Западного фронта для поддержки французов начали активные действия у озера Нарочь. Хотя из-за распутицы наступление имело местное значение и скоро выдохлось, оно основательно выручило союзников. Немецкое командование вынуждено было временно прекратить атаки на Верден.
Весной до нас дошло, что немцы обстреливали соседние части газовыми снарядами. Еще не успокоились встревоженные этим умы, как «солдатский вестник» разнес слух, будто на один из полков дивизии немцы пустили облако удушливых газов. Передавали, как напуганные солдаты бросились бежать, но настигнутые газом, падали в страшных мучениях. Называли число погибших — свыше двух тысяч человек. Хотя многое было преувеличено, сам факт имел место.
Через некоторое время нам роздали подушечки из марли, смоченные каким-то раствором, говорили, что они защищают от отравляющих веществ. Потом прислали противогазы. Первые образцы были громоздкими и неудобными. Многие в них не могли дышать. Начались ежедневные тренировки.
Одновременно пришло распоряжение наладить в ротах противогазовую службу. Предписывалось в каждом взводе держать специального наблюдателя и иметь запас топлива для костров. В случае появления со стороны противника белого, стелящегося облачка наблюдатель обязан был поднять тревогу и зажечь костры. Солдатам надлежало собираться вокруг них, так как дым обеспечивал дополнительную защиту.
В один из апрельских вечеров и наш полк находившийся тогда в резерве недалеко от фронта, подвергся газовой атаке. Накануне вечером мы с Микиртумовым разговорились и уснули поздно. Поэтому спали крепко, и не сразу дошел до сознания голос фельдфебеля Поцелуева, кричавшего в открытую дверь землянки:
— Ваши благородия! Газы!
— Что такое? Какие газы? — подняв голову, спросил заспанный Микиртумов.
— Немецкие газы!
Мы вскочили. Я сразу почувствовал неприятный запах. Ощущение такое, будто отдает растертым луком, раствором горчицы или еще какой-то острой смесью.
Солдаты растерянно метались по лагерю, не зная, что делать.
— Смирно! — громко скомандовал я. И когда люди успокоились, подал вторую команду: — Надеть противогазы, зажечь костры!
Командир роты в противогазе дышать не мог и уселся возле костра, а меня попросил проверить порядок в роте. Я прошел от землянки к землянке. Костры горели тускло, словно в синем тумане. Некоторые солдаты сняли противогазы и, приблизив лица чуть ли не к самому пламени, учащенно дышали.
Скоро после восхода солнца под его лучами газовое облако стало редеть, а потом и совсем пропало. Я снял противогаз — запаха почти не слышно.
От газов у нас пострадало всего пять солдат. Их эвакуировали в тыл.
Хуже получилось с продовольствием. Когда улеглось волнение, денщики согрели чай, принесли из землянки еду. Но в рот ничего нельзя было брать, продукты имели горький вкус…
Не зря немцы нервничали, прибегали к газам — русские войска готовились к наступлению на огромном фронте от Двинска до Карпат.
Мы с радостью видели, как и на нашем участке, под Сморгонью, накапливаются свежие силы. Ближайшие населенные пункты и леса сплошь забиты пехотой и артиллерией. Ударь теперь мы — и обескровленный враг не выдержит. Возникают надежды скорой победы и долгожданного мира.
С нетерпением ждем приказа. Но проходят дни, недели, а мы все бездействуем. В чем дело?
В умах солдат брожение. То один, то другой обращаются с вопросом:
— Ваше благородие, почему не наступаем?
А что я мог сказать? Старался как умел успокоить, обнадежить. Но чувствовал — солдаты не удовлетворены.
Только позже, в середине двадцатых годов, познакомившись с воспоминаниями царских генералов, я получил ответ на волновавший нас вопрос о причинах бездействия Западного фронта.
Из высказываний командующего нашей 4-й армии стало ясно, что армия была отлично подготовлена к прорыву укрепленных позиций противника у Молодечно. Командующий твердо был убежден, что с теми средствами, которые ему были даны, он, безусловно, одержал бы победу, а потому «войска были вне себя от огорчения, что атака, столь долго подготавливаемая, совершенно для них неожиданно отменена».
А отменил атаку командующий фронтом Эверт, пользовавшийся поддержкой царской клики. Несмотря на то что по плану операции главную роль в наступлении был призван играть Западный фронт, Эверт оттягивал начало наступления.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.