На путях к Богу живому - [15]

В сегодняшнем православии (в России, Болгарии, Румынии, даже в Америке) явно чувствуется, казалось бы, давно ушедший в прошлое греческий мир и его культура. Когда в православном храме чтец на клиросе перед началом литургии нараспев читает псалмы, он, как правило, даже не догадываясь об этом, подражает тем греческим рапсодам, которые почти три тысячи лет тому назад именно так читали своим слушателям гомеровские поэмы.

В XI веке в юрисдикции Рима остались лишь те земли, где к тому времени утвердилась римская цивилизация (в противовес греческой) и служили на латыни. Однако и сегодня в распространенном повсюду католичестве все еще жив античный Рим с его высочайшей юридической культурой, с его стремлением систематизировать все, что нас окружает, которое блестяще продемонстрировал Плиний Старший в «Естественной истории», и с особым эмоциональным накалом, известным нам по стихам римских поэтов.

Православные священники с бородами и длинными волосами, волнами спадающими по их плечам, всем своим обликом живо напоминают греческих философов или поэтов, а их фелони — это те самые плащи, что некогда носили Сократ или Еврипид и их соотечественники.

В то же время короткая стрижка и бритое лицо католического священника или епископа сразу заставляют вспомнить о римских скульптурных портретах, во множестве хранящихся и в Лувре, и в Эрмитаже, и вообще во многих музеях мира. Если же посмотреть на литургические одежды католического духовенства, то не заметить их сходства с тогами римских патрициев почти невозможно.

Размышляя об этом, нельзя пройти мимо того, что Рим всегда был открыт греческой культуре. Впитывая в себя чуть ли ни все то, что создавалось греками, римская цивилизация боялась влияния извне только на заре своей истории — во времена Катона Старшего. Греческий мир, наоборот, в течение всей своей истории, как мог, защищался от римского влияния и как бы не замечал ни римской, ни какой‑либо другой культуры, кроме своей собственной.

Практически все писатели Древнего Рима великолепно знали греческий язык, переводили греческих авторов и даже писали по–гречески. Юный Гораций начал писать стихи на греческом и лишь затем перешел на латынь. В зрелые годы — человек, на которого прохожие показывали пальцем на улицах Рима как на величайшего поэта, он ставил себе в заслугу именно то, что «первый я преложил песню Эолии на италийский лад», то есть заставил греческие стихи зазвучать на языке Италии. Из греков латыни не знал никто.

Кажется, один только Плутарх пытался изучать латинский язык, причем лишь в последние годы жизни, но больших успехов в этом он не достиг. Все биографии своих римских героев, от Ромула до Цезаря, он написал на основании греческих источников.

Рим представлял собой город–государство, распространившееся на все Средиземноморье. Это государство не только имело единый центр, но просто не мыслилось без этого центра, что очень хорошо отражает как пословица «все дороги ведут в Рим», так и тот факт, что имя, некогда данное этому городу, стало названием всего огромного государства. «Древний Рим» — это не только город Рим и даже не одна Италия, а огромная держава.

В Греции всё обстояло по–другому. Эта страна никогда не была политически единой. Греция — это сотни, если не тысячи, абсолютно независимых друг от друга полисов, люди в которых говорили зачастую на очень сильно отличающихся один от другого диалектах и поэтому плохо понимали друг друга. Таким образом, объединяла их не власть одного правителя и даже не язык, а общая культура, прежде всего Гомер и его поэмы.

При этом каждый из этих городов–государств гордился своей собственной историей, подчеркивал, что восходит она к глубокой древности. У каждого были свои мифы и герои, своя космогония, а нередко и свои боги, почитавшиеся в пределах лишь одного полиса.

Все это сохранилось и в христианстве: католичество немыслимо без Рима и полностью ориентировано на «Вечный город».

Православие живет не только не имея единого центра, но и не испытывая в нем потребности. Множество поместных церквей существуют абсолютно независимо одна от другой; от каждой из них с течением времени как бы отпочковываются новые церкви, которые обретают полную независимость, иногда даже вопреки желанию церкви–матери или без ее ведома.

История распространения православия по всему миру живо напоминает греческую колонизацию VIII‑VI веков до н. э. Греческая колония где‑нибудь в   Северном Причерноморье или на средиземноморском побережье современной Франции очень быстро обретала полную независимость от города, жители которого стали ее основателями и составили костяк ее населения. При этом она продолжала жить по законам этого города, сохраняя все особенности его государственного устройства, религиозной жизни, все его обычаи и традиции — на новом месте как бы заново рождался полис–двойник, город–дублер, ничем, кроме своего расположения, не отличающийся от метрополии. Именно такой была история поместных церквей России, Болгарии, Румынии, США и Канады и других.

Совсем другими путями распространяется католичество. Этот процесс весьма похож на историю Древнего Рима, где провинция всегда оставалась зависимой от центра и вообще существовала только в силу своей связи с Римом.