На пути в Эммаус - [14]

.

Все это подводит нас ко второй причине, повергшей наших учеников в бездну отчаяния. Они рассказывают, как «предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его». Когда через двадцать столетий мы читаем этот отрывок с целью личного духовного роста, нам легко упустить из виду всю полноту исторического контекста описываемых событий. Иисус, галилейский пророк, рассорился с власть предержащими; Его осуждение и казнь были частью официальной судебной процедуры, в результате которой и Он, и Его последователи были объявлены предателями. Джеймс Элисон очень наглядно показывает, в какой ситуации оказались последователи Иисуса после Его казни. В Иерусалиме они были «чужаками», и потому их легко было узнать как сообщников «государственного преступника, которого только что казнили». Нам сразу становится понятен панический страх, заставивший учеников встречаться за плотно запертыми дверями или покинуть Иерусалим под покровом ночи. Элисон вполне справедливо говорит, что сразу после распятия Иисуса Его последователи превратились в «кучку разочарованных, испуганных, виноватых и горюющих полупредателей»[37]. Этим же объясняется неуверенное и нерешительное отношение двух путников к своему непрошеному и неузнанному спутнику.

• Что это за человек?

• Почему он так нас выспрашивает?

• Не приведет ли этот разговор к тому, что нас обвинят и арестуют как преступников?

Резкий поворот

Давайте посмотрим, что ответил им незнакомец. Его первые слова оказываются полной неожиданностью: вместо утешения и соболезнований он резко (по крайней мере, для западного уха) обвиняет их в безответственности: «Какие же вы бестолковые!»[38] Иными словами, он дает им понять, что они — по крайней мере, отчасти — сами виноваты в своем нынешнем чувстве полной безнадежности. В конечном счете, они пребывали в отчаянии, потому что в свое время усвоили ложное мировоззрение, основанное на весьма избирательном чтении еврейских Писаний. Чуть раньше в тексте сказано, что глаза учеников «были удержаны, так что они не узнали Его»; это значит, что причиной их неведения было не какое?то волшебство со стороны Бога, а их собственное неверное прочтение Писания. Будучи частью сформировавшей их культуры, они вместе с другими последователями Иисуса были введены в заблуждение, читая и толкуя Писание с идеологической точки зрения. Та толковательная традиция, на которой основывались все их чаяния относительно пророка Иисуса, была ложной. Их надежды были беспочвенными. Несмотря на ее сакральное словесное облачение, идеология, в путах которой они оказались, была неверной и обманчивой.

Неожиданно собеседники меняются ролями. «Несведущий» незнакомец начинает толковать Писание — да так, что от этого преображается вся ситуация. Ученики же, считавшие, что обладают всеми нужными фактами, вдруг понимают, что в их познаниях зияют огромные прорехи.

Прислушиваясь к этому разговору, мы понимаем, что дорога на Эммаус, предлагая нам надежду на радикальное обновление, при этом не дает того, что Дитрих Бонхеффер называл «дешевой благодатью». Христос не предлагает нам психологическую таблетку, которая снимет боль и дискомфорт. Напротив, Он обнажает глубины происходящего и помогает нам увидеть, насколько мы сами повинны в собственном несчастье. Он не утешает отчаявшихся людей словами о том, что в конце концов все обернется так, как им хотелось; напротив, Он заставляет нас спросить себя, насколько обоснованными являются наши нынешние надежды. По словам Кристера Стендаля, сейчас, как и тогда, наше понимание ситуации может оказаться искаженным «не столько из?за нашего неведения, сколько из?за того что, как нам кажется, мы знаем»[39]. Поэтому, хотя дорога на Эммаус действительно обещает исцеление, это исцеление произойдет только в том случае, если, оказавшись на ней, мы снова посмотрим на то, что, казалось, так хорошо знали, и смиренно признаем, что знали и понимали Божьи пути лишь отчасти.

Мания величия

Давайте посмотрим, как именно Иисус заставляет наших учеников признать собственную долю ответственности за утрату былой надежды. Мне кажется, эти двое допустили две ключевые ошибки, из которых и современным христианам не менее важно сделать верные выводы. Во–первых, весьма избирательное, обусловленное тогдашней культурой толкование пророческих Писаний до неузнаваемости исказило подлинную библейскую надежду. Незнакомец на дороге обвиняет их именно в том, что они не верят «всему, что предсказывали пророки». Он начинает разъяснять им Писание явно для того, чтобы исправить искаженное понимание Библии: «Начав от Моисея, из всех пророков, Он изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании».

Короче говоря, ученики определяли такие термины как «Мессия» и «искупление» в свете исключительно тех пророческих ожиданий, которые подчеркивают силу, власть и славу мессианского века. Эта традиция явно присутствует в Библии, но она неизменно сосуществует и тесно переплетается с другим, противоположным ожиданием того, что Мессию ждут страдания, отвержение и смерть. Неузнанный странник на дороге в Эммаус показывает, как при должной взаимосвязи этих двух традиций становится ясно, что царство Мессии явится во всей своей славе только после того, как Тот перенесет скорби, утраты и унижения. Потому любые попытки преобразить мир и установить царство справедливости и истины посредством обычной силы и власти — это путь «обычной» политики, неизменно приводящий к бесконечным циклам насилия и трагедии. Более того, еврейская Библия, если не читать ее через призму узкого национализма, обещает радикально новый, Божий путь к окончательному оправданию и славе: путь, на котором Мессия должен принять на Себя страдание.