На пути к перелому - [15]
Но вернемся к боевым делам.
С наступлением темноты наша 172-я дивизия двинулась по степи в сторону Бахчисарая.
Примерно в час ночи 31 октября к нам прибыл офицер штаба армии и вручил распоряжение командующего армией генерала И. Е. Петрова. В нем говорилось, что передовые части противника в районе Бахчисарая перекрыли дороги, идущие от Симферополя на Севастополь. Поэтому 172-й стрелковой было приказано изменить направление отхода и двигаться на Симферополь. Офицер штаба армии сообщил, что соответствующие распоряжения на изменение направления отхода посланы и командирам других дивизий.
Принятое генералом Петровым решение - изменить направление движения целой армии - решительный и очень правильный шаг. Оно вытекало из того, что враг на открытой местности и при своем абсолютном превосходстве в танках и авиации мог бы навязать бой в самых невыгодных для нас условиях, нанести нам серьезный урон, а затем всеми силами обрушиться на Севастополь. И командарм совершенно правильно решил в той обстановке уклониться от боевых действий. Ведь главной целью армии он считал быстрейший отход к Севастополю и сохранение сил для его защиты.
Наступившее утро было солнечным, ясным и необычно для нас спокойным. Не было слышно ни артиллерийской стрельбы, ни гула фашистских самолетов в небе.
Значит, начало нашего отхода противник не обнаружил.
Утром 1 ноября дивизия подошла к северной окраине Симферополя, и полки заняли рубеж для временной обороны.
Вскоре поступил приказ командующего армией продолжить отход на Севастополь. И снова в путь через горы по одной проселочной дороге.
172-я дивизия назначалась в арьергард и должна была прикрывать отход армии. Вслед за 25-й Чапаевской мы выступили на юго-восток.
Недостаточно искушенному в военном деле человеку отход войск может казаться более простым делом, чем наступление или оборона. Но это далеко не так. Суметь вывести из-под удара противника части и сохранить их для ведения нового боя - сложное дело. Как правило, во время отхода войск инициатива оказывается в руках противника. Не встречая подготовленного огня, он стремится обогнать отступающих, выйти им на фланги, зажать в узких местах, окружить и уничтожить. В этой обстановке командир должен многое предвидеть, своевременно определить очередную ловушку, сорвать намерения врага.
Когда Манштейну стало известно о том, что наступающие на Севастополь мотобригада Циглера и 132-я пехотная дивизия на дальних подступах к городу задержаны, а Приморская армия, оставив Симферополь, начала отход на Севастополь по горным дорогам, он пробует новый вариант: 50-ю пехотную дивизию, двигавшуюся через Бахчисарай, направляет не на Балаклаву, как намечено раньше, а поворачивает резко на юго-восток, чтобы перерезать пути отхода приморцев севернее Ялты, ударить по ним всеми силами 30-го армейского корпуса с северо-запада и востока и уничтожить армию в горно-лесистых районах.
Разгадав новый замысел противника, генерал Петров тут же, в 2 часа ночи 2 ноября, отдал распоряжение командиру 40-й кавалерийской дивизии полковнику Ф. Ф. Кудюрову: "Противник стремится прорваться на Ялту. Любыми усилиями не позднее 10 часов утра 2 ноября перехватить дорогу на Ялту в районе Альбап (8 км юго-восточнее Бахчисарая)"{7}.
А буквально через полчаса командующий подписывал боевой приказ, в котором указывалось, что противник, концентрируя крупные силы к западу и югу от Симферополя, стремится овладеть Севастополем. Одновременно обозначилась попытка наступлением с севера перехватить дорогу Симферополь Алушта в районе Шумхай Средний. В этой обстановке генерал Петров ставит 421-й стрелковой дивизии задачу - закрыть дорогу из Симферополя на Алушту и не допустить продвижения противника на Севастополь по Алуштинскому шоссе{8}.
Эти своевременные меры, предпринятые И. Е. Петровым, срывали замысел немецко-фашистского командования по разгрому Приморской армии в горных районах.
Но мы в 172-й стрелковой дивизии пока об этих решениях ничего не знали и, выполняя роль арьергарда армии, продолжали следовать за 25-й Чапаевской, сдерживая передовые части немцев.
Днем 2 ноября соединения армии остановились на большой привал. Не получая необходимой информации о событиях на других участках фронта, мы с комиссаром дивизии П. Е. Солонцовым решили догнать штаб Чапаевской, чтобы узнать у генерала Коломийца обстановку. И вот мы в красивейшей долине, покрытой осенней, но еще зеленой травой и крупным кустарником. Неподалеку от дороги, под небольшим деревом мы увидели командиров 25-й и 95-й дивизий - генералов Т. К. Коломийца и В. Ф. Воробьева.
После взаимного ознакомления с обстановкой генерал Коломиец пригласил к "столу" - скатерти, разостланной на траве, на которой была разложена еда.
Не успели мы присесть вокруг этой "самобранки", как почти рядом стали рваться снаряды. Генерал Воробьев реагировал на это удивительно спокойно, как-то нехотя посмотрел в сторону разрывов и потихоньку поднялся.
"Вот это хладнокровие!" - подумал я.
Генерал Коломиец к обстрелу отнесся по-иному. Несмотря на свой солидный вес, он мгновенно вскочил с земли, зорким взглядом осмотрелся вокруг, затем с укоризной взглянул на нас с комиссаром:
И. А. Ласкин во время сражения под Сталинградом был начальником штаба 64-й армии, о мужестве и стойкости воинов которой он рассказал в одной из частей своей книги «На пути к перелому». В новую книгу вошел сталинградский период воспоминаний, дополненный повествованием об освобождении от немецко-фашистских захватчиков Кубани где автор возглавлял штаб Северо-Кавказского фронта. Оно посвящено деятельности командования фронта и его штаба над планированием и осуществлением операций, подвигам воинов на кубанской земле.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.