На пути к Основанию - [10]

– Что вполне понятно, – сказал Джоранум. – Ничем другим и объяснить невозможно. И потом, он понятия не имел о том, кто вы такой. Думаю, теперь мы все можем забыть об этом досадном инциденте.

– Уверяю вас, джентльмены, – сказал Селдон, – что я не имею ни малейшего желания вспоминать о нем. Позвольте представить вам моего сына, Рейча Селдона. Как видите, я тоже не один.

Рейч очень вырос. Теперь он ходил с усами – густыми, черными, как подобает истинному далийцу. Восемь лет назад, когда он познакомился с Селдоном, никаких усов у него, конечно, не было и в помине. Тогда он был беспризорником, голодным оборвышем. Он был невысок, но крепок, мускулист и ловок, глаза его дерзко сверкали, словно он старался за счет заносчивости прибавить пару-тройку дюймов к своему росту.

– Доброе утро, молодой человек, – поздоровался с Рейчем Джоранум.

– Доброе утро, сэр, – учтиво ответил Рейч.

– Прошу садиться, джентльмены, – пригласил гостей Селдон. – Могу я предложить вам чего-нибудь выпить или закусить?

Джоранум поднял вверх руки.

– Нет-нет, сэр. Мы же не в гости к вам явились. – Опустившись в предложенное кресло, он добавил: – Хотя очень надеюсь, что в будущем и в гости мы к вам не раз зайдем.

– Ну, если речь о деле, то я весь – внимание.

– До меня дошли слухи, профессор Селдон, о том маленьком происшествии, которое вы столь любезно согласились не вспоминать, вот я и удивился, почему вы решились на отчаянный поступок. Ведь это было рискованно, согласитесь.

– Представьте себе, я так не думал.

– А вот я думал. Потому и решил узнать о вас по возможности больше, профессор Селдон. Вы интересный человек. Вы с Геликона, если не ошибаюсь.

– Да, я там родился. Ваши сведения точны.

– А на Транторе вы восемь лет.

– Это тоже ни для кого не секрет.

– А знаменитость вам принес самый первый доклад о том… как это вы называете, о психоистории, не так ли?

Селдон едва заметно покачал головой. Как часто он сожалел об этой неосторожности. Конечно, тогда ему и в голову не могло прийти, что это неосторожность. Он улыбнулся.

– Юношеский энтузиазм. Из этой затеи ничего не вышло.

– Так ли? – Джоранум оглядел кабинет с довольным изумлением. – И все-таки вы нынче декан математического факультета в одном из самых престижных университетов Трантора, а ведь вам всего сорок, если не ошибаюсь. Мне, между прочим, сорок два, поэтому я не смотрю на вас с высоты возраста. Видимо, вы просто-таки выдающийся математик, коли сумели добиться такого высокого положения.

Селдон пожал плечами.

– Мне как-то в голову не приходило думать об этом.

– Либо вы выдающийся математик, либо у вас влиятельные друзья.

– Никто не отказался бы от протекции влиятельных друзей, мистер Джоранум, но тут, я думаю, вы ошибаетесь. У университетских профессоров такие друзья – редкость, да и вообще друзья, если на то пошло.

Он улыбнулся.

Улыбнулся и Джоранум.

– А как вам кажется. Император – влиятельный друг, профессор Селдон?

– Влиятельный, конечно, но какое это имеет отношение ко мне?

– А у меня такое впечатление, знаете ли, что Император – ваш друг.

– Уверен, в моем досье, мистер Джоранум, есть отметка о том, что я побывал на аудиенции у Его Императорского Величества восемь лет назад. Наша встреча длилась около часа, и тогда я не заметил с его стороны каких-либо признаков дружеского расположения. С тех пор я с ним ни разу не встречался и даже не видел его – ну, разве что по головидению.

– Но, профессор, вовсе необязательно встречаться с Императором лично, для того чтобы он числился во влиятельных друзьях. Вполне достаточно встречаться с Эдо Демерзелем, премьер-министром Императора. Демерзель – ваш опекун, а раз так, можно с уверенностью сказать, что и Император тоже.

– Простите, вы эти сведения тоже из моего досье почерпнули – относительно того, что премьер-министр – мой опекун? Или отыскали что-то другое, что позволило вам прийти к такому заключению?

– Зачем заглядывать в досье, когда и так прекрасно известно, что между вами существует связь? Вы это знаете, и я тоже это знаю. Так давайте примем это как данность и продолжим. И прошу вас, – он снова поднял руки в знак протеста, – только не надо искренних возражений, умоляю. Трата времени, ничего больше.

– На самом деле, – сказал Селдон, – я как раз собирался спросить вас: почему вы так уверены в том, что ему вздумалось оказывать мне протекцию? С какой стати?

– Профессор! Ну зачем вы так? Хотите выставить меня наивным дурачком? Я имею в виду вашу психоисторию, ведь она так нужна Демерзелю.

– А я вам уже сказал, что все это – не более чем юношеские мечты, которые ни к чему не привели.

– Вы мне можете говорить что угодно, профессор, но я не собираюсь верить каждому вашему слову. Позвольте, я вам скажу откровенно. Я читал тот ваш доклад и попытался понять, о чем в нем речь. Мне помогли математики. У меня и математики в штате имеются, вы не думайте. Так вот, они сказали мне, что это дикая мечта и совершенно невероятное…

– Я с ними полностью согласен, – кивнул Селдон.

– И все же у меня такое чувство, что Демерзель ждет, когда вы свою психоисторию разработаете и внедрите в практику. Ну а если он не ждет, я согласен ждать. И для вас, профессор Селдон, было бы намного лучше, если бы я подождал.