2. Поскольку здесь не только разум очищается от своего света, а воля — от своих пристрастий, но и память — от своих рассуждений и познаний, нужно также уничтожить в ней их все. Чтобы исполнилось то, что сказал о себе Давид, — то есть чтобы в этом очищении «я был уничтожен и не разумел» (Пс. 72: 22)[145]; (сие «не разумел» относится здесь к этому неведению и забвению, каковое причиняется внутренним созерцанием, поглотившим душу) дабы душа со своими способностями расположилась и настроилась на Божественное для Божественного единения любви, нужно, чтобы сначала она была поглощена вместе с ними всеми этим Божественным и темным духовным светом созерцания и тем самым отстранилась от всех пристрастий и впечатлений от творения, и единственное, что останется тогда при ней, — это ее намерение. Чем более чисто и просто этот Божественный свет захватывает душу, тем более он помрачает ее, опустошает и уничтожает в ней страсти к отдельным впечатлениям и пристрастиям, порождаемым как горним, так и дольним; и чем менее чисто и просто он захватывает душу, тем меньше отчуждает ее и тем меньше она бывает помрачена. Это кажется невероятным — сказать, что сверхъестественный Божественный свет тем больше помрачает душу, чем она яснее и чище, и чем менее чиста она, тем меньше он ее помрачает. Если рассмотреть доказанное выше, оно соответствует изречению Философа, гласящему, что сверхъестественные вещи тем темнее в нашем разуме, чем они ясней и отчетливей сами по себе.
Перевод с исп. Ларисы Винаровой
