На повороте. Жизнеописание - [225]
Потому и пишу я это письмо. Вам — именно сегодня; то есть в день, который в моей жизни не лишен торжественного значения. Кое-что стоит за мной, за нами, — борьба против тирана. В ходе этой борьбы я отказался от своей немецкости и стал американцем, даже американским солдатом в конце концов. Вы сохранили свою врожденную национальность и, следовательно, должны были служить в армии ненавистного, что, однако, не помешало Вам и дальше с ним бороться. В конце Вы добровольно сдались в плен — ваш последний акт борьбы против нашего общего врага.
Все это теперь прошлое. Моя мысль обращена к будущему, как к Вашему, так и к моему. Ибо оно одинаково.
Великий Ф. Д. Рузвельт однажды сказал, что современное поколение американцев предназначено для Rendezvous with Destiny[421]. Но судьба больше не приглашает на свидание определенные расы или народы. Призыв относится ко всем без исключения нациям. Вы, немец, призываетесь так же настоятельно, как какой-нибудь русский, какой-нибудь американец. Это столетие, не ставшее «немецким», не должно стать также «американским» или «русским». Оно будет столетием начинающейся мировой цивилизации, или оно будет столетием начинающегося — или завершающегося? — мирового варварства. Крах может наступить внезапно и может иметь полный, окончательный характер. Позитивное развитие ищет момента и остается несовершенным.
Если бы наше поколение и оправдало себя, то все равно еще долго не было бы рая на земле. Но исторический процесс мог бы идти дальше, с новыми кризисами, новыми поворотами… Шел бы дальше, а это уже много. Борьба, неведение, страх, заблуждения — все продолжалось бы. Покоя мы не нашли бы. Покоя нет, до конца.
А потом? В конце тоже стоит еще один вопросительный знак.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Осенью 1942 года в Нью-Йорке вышла моя автобиографическая книга «Поворотный пункт. Тридцать пять лет в этом столетии», о возникновении которой речь идет в одиннадцатой главе «На повороте».
Было бы неверно отрицать связь между обеими книгами — «Поворотным пунктом» и «На повороте»; но столь же неправильно или даже еще более ошибочно считать немецкий вариант «переводом с американского». Ибо дело обстоит не так, будто я просто перевел мой английский текст на немецкий; скорее, я написал новую немецкую книгу, используя некоторый материал из первоначального, американского варианта.
«На повороте» значительно объемнее, чем «Поворотный пункт». Если первая заканчивается дневниковой записью от июня 1942 года, то другая завершается письмом от 28 сентября 1945 года. Последние страницы одиннадцатой главы и вся двенадцатая отсутствуют в американском оригинале. Да и так кое-что было добавлено, особенно в главе об эмиграции. С другой стороны, в некоторых местах немецкой редакции я опустил определенные детали, которые казались мне незначительными или трудно понятными для неамериканского читателя.
Первая половина книги ближе к американскому прототипу, чем вторая. При работе над этими первыми шестью главами мне пригодился подстрочник, за который я хочу здесь сердечно поблагодарить переводчицу, мою сестру Монику Лани-Манн.
К.М.
Канны (Приморские Альпы), апрель 1949
ИЛЛЮСТРАЦИИ
КОММЕНТАРИЙ
«На повороте» — по сути, третий и самый фундаментальный опыт Клауса Манна в жанре автобиографии. Первым (не считая журнальных публикаций автобиографического характера и автобиографических пассажей в новеллистике) явилась книга воспоминаний о детстве писателя «Дитя этого времени» (Берлин, 1932). Вторым стала книга «Поворотный пункт. Тридцать пять лет в этом столетии» (Нью-Йорк, 1942), и ее уже можно рассматривать как первоначальный вариант настоящей книги.
Книге не суждено было увидеть свет при жизни автора. Она была закончена в апреле 1949 года, за месяц до ухода из жизни К. Манна. Амстердамское издательство «Кверидо», с которым у К. Манна была договоренность относительно публикации книги, ввиду финансовых затруднений печатать ее отказалось. Она вышла только три года спустя благодаря энергичному содействию Томаса Манна.
