- Ну, ребята, одевайтесь! Едем в деревню!
- Да ну-у? - просиял Борисоглебский.- Вот так здорово! Серьезно?
Таня оживленно говорила:
- Статистику заберем с собою, и там можно будет работать! А деревня, говорят, чудесная. Славно недельку проживем.
Митрыч слабо свистнул и с торжествующим видом запрыгал по комнате, неуклюже подни-мая ножищи в больших сапогах.
- Чай, и простокваша есть у вас там?.. Собирайся, ребята!
- Ишь, зачуял простоквашу, взыграл!.. Ну, забирайте вашу статистику, одевайтесь. А я пойду на постоялый, велю закладывать лошадей.- Сергей ушел.
Варвара Васильевна сказала:
- Только, господа, еще одно: нужно будет и Ольгу Петровну взять ссобою, Темпераментову.
Таня скорбно уронила руки и застонала.
- Ну, Таня, ну что же делать? Пускай и она немного отдохнет. Ведь совсем, бедная, заработалась за зиму.
- Отрава! - вздохнул Митрыч.- Аппетита к жизни лишает человека! А что оно, конечно, того... Нужно же и девчонке отдохнуть, это верно.
В девятом часу вечера из города выехал запряженный тройкою тарантас, битком набитый народом. Сидели на козлах, на приступочках, везде. Сергей правил.
- Селедки, селедки моченые! - тонким голосом кричал Шеметов, когда навстречу попада-лись проезжие мужики.
Тарантас выкатил на мягкую дорогу. Заря догорела, взошла луна. Лошади бежали бойко, Сергей ухал и свистал, в тарантасе спорили, пели, смеялись.
Была глухая ночь, когда гости приехали в Изворовку. Их не ждали. Встала хозяйка Конкор-дия Сергеевна Изворова, суетливая, радушная старушка. Подали молока, простокваши, холодной баранины. Сонные девки натаскали в гостиную свежего сена и постелили гостям постели. Уж светало, когда все - оживленные, веселые и смертельно усталые - залегли спать и заснули мертвецки.
IV
Изворовка была старинная барская усадьба - большая и когда-то роскошная, но теперь все в ней разрушалось. На огромном доме крыша проржавела, штукатурка облупилась, службы разваливались. Великолепен был только сад - тенистый и заросший, с кирпичными развалинами оранжерей и бань. Сам Изворов, Василий Васильевич, с утра до вечера пропадал в поле. Он был работник, хозяйничал усердно, но все, что вырабатывал с имения, проигрывал в карты.
Жизнь для гостей текла привольная. Вставали поздно, купались. Потом пили чай и расхо-дились по саду заниматься. На скамейках аллей, в беседках, на земле под кустами, везде сидели и читали,- в одиночку или вместе. После завтрака играли в крокет или в городки, слушали Катину игру на рояли. Вечером уходили гулять и возвращались поздно ночью. Токарев чувствовал себя очень хорошо в молодой компании и наслаждался жизнью.
Прошла неделя. Завтра "колония" должна была уезжать. На прощание решили идти куда-нибудь подальше и прогулять всю ночь. Был шестой час вечера. Токарев и студенты сидели с простынями под ближними елками и ждали, когда выкупаются барышни. День был очень жаркий и тихий, в воздухе парило.
Сергей крикнул:
- Эй, девицы! Скорей! Прохлаждаются себе уж два часа, а тут кисни... Эй, барышни! Потопли вы там, что ли?
От террасы быстро прошла по дорожке Таня с простынею на плече и книгою под мышкой.
- Тэ-тэ-тэ!.. Татьяна Николаевна! Это что же, вы только еще идете
купаться?
Таня быстро ответила:
- Я в одну минуту буду готова, только один раз окунусь.
- Слушай, Таня, ведь это невозможно,- раздражаясь, сказал Токарев.Ведь кричали тебе купаться,- нет, сидела и читала, а знаешь, что люди ждут. А когда кончают, теперь идешь. Еще полчаса ждать!
- Ну, вот увидишь, я с ними в одно время ворочусь.- И Таня прошла.
Токарев прикусил губу, стараясь не показать своего раздражения. Как раз вчера утром он проспал и шел купаться, когда там уже купались, а Таня сидела под елками и ждала. Она энер-гично воспротивилась и не пустила его,- по одиночке будете ходить, так целый день придется тут ждать... А сегодня сама делает то же самое... Шеметов сидел на столе и лениво раскачивал ногами.
- Черт возьми, голова трещит! Облом этот Митрыч в восемь часов сегодня поднял... Слу-шай, Сережка, убери ты его, пожалуйста, от нас в другую комнату, я с ним, с подлецом, не могу спать.
Митрыч, осклабив лицо, посмеивался.
- Ты же сам вчера просил разбудить тебя.
- А сегодня утром я тебя просил не будить... Черт знает, как восемь часов,- хватает и стаскивает с постели. Этакая свинья!
- А уж Сашка-то тут извивается! - засмеялся Вегнер.- Осторожнее, ты меня запутал!.. Ой, Митрыч, оставь, я очень похудел!.. Бог знает, что говорит, и самым серьезным, озабоченным тоном.
- Потеха у нас... того... бывает с ними по утрам! - обратился Митрыч к Токареву.- Вечером просят будить: это, говорят, разврат - спать до полудня. Ну, я и стараюсь. Значит, стащишь Сашку с постели, он ругается, а потом вдруг вскочит и бросится немца стаскивать.
Шеметов сердито говорил:
- Нет, я, главное, не понимаю, для чего будить! Невыспавшийся человек не в состоянии работать; что же он? Будет только сидеть над книгой и клевать носом. Это все равно, что пустым ведром воду черпать!
- Гм...- Сергей задумался.- А ты полагаешь, что обыкновенно воду черпают полным ведром?
- Полным, пустым - мне все равно. Я ваших глупых пословиц вовсе не желаю знать.
