На последнем берегу - [32]

Лицо безумца преобразилось. Освещенное золотисто-красными лучами заходящего солнца, оно поражало какой-то дикой красотой.

– Я знаю, что он одолел смерть. Я знаю это. Я отдал мою магическую силу, чтобы узнать это. Когда-то я был колдуном! И вы знаете об этом, раз собираетесь туда. Возьмите меня с собой.

Тот же свет озарил и лицо Сокола, но оно осталось таким же жестким и невозмутимым.

– Да, я пытаюсь добраться до того места, – сказал он.

– Позвольте мне отправиться с вами!

Сокол быстро кивнул.

– Если тебе с нами по пути, – ответил он так же холодно.

Красильщик отступил еще на шаг и пристально взглянул на него. Выражение восхищения медленно сползло с его лица, на смену ему пришли настороженность и хмурость. Словно сквозь вихрь слов, чувств и видений пробилась здравая мысль, которая смутила его. Наконец он безмолвно повернулся и побежал назад по дороге, на которой еще не улегся столб поднятой им прежде пыли. Аррен облегченно вздохнул. Сокол тоже вздохнул, но, судя по всему, на душе у него вряд ли полегчало.

– Ладно, – сказал он, – странные дороги требуют странных проводников.

Пойдем-ка дальше.

Аррен держался в шаге за ним.

– Неужели ты хочешь взять его с собой? – спросил он.

– Одному ему не пройти.

«Да и мне тоже», внезапно разозлившись, подумал Аррен, но промолчал, и остаток пути они проделали в тишине.

Когда они вернулись в Сосару, их ждал весьма прохладный прием. На таком крохотном островке, как Лорбанери, вести разносятся быстро, и, без сомнения, кто-то видел, как они свернули к Дому Красильщиков и как разговаривали с безумцем на дороге. Хозяин постоялого двора вел себя с ними вызывающе, а его жена боялась их, как огня. Вечером, когда жители деревни собрались под навесом гостиницы, они демонстративно не разговаривали с чужаками, соревнуясь друг с другом в остроумии и иронии. Но надолго их запала не хватило, и вскоре веселье заглохло. Они долго сидели в гробовой тишине, пока, наконец, мэр не спросил Сокола:

– Нашли ли вы голубые камни?

– Да, нашли немного, – вежливо ответил Сокол.

– Сэпли очень точно указал вам, где их искать.

– Ха, ха, ха, – рассмеялся кто-то, услышав эту восхитительную шутку.

– Должно быть, Сэпли – это тот рыжеволосый человек?

– Чокнутый. Вы разговаривали утром с его матерью.

– Я искал чародея, – ответил маг.

Тощий человек, сидевший рядом с ним, сплюнул в темноту.

– Зачем?

– Хотел расспросить его о том, что ищу.

– Люди приплывают на Лорбанери за шелком, а не за камнями, – сказал мэр. – Им не нужны чары, размахивание руками и прочие колдовские трюки. Люди здесь живут честные и работают они честно.

– Верно. Он прав, – поддержали остальные.

– И мы не желаем, чтобы разные там чужеземцы разнюхивали здесь невесть что и лезли в наши дела.

– Верно, верно, – вторили ему.

– Если в округе найдется какой-нибудь не свихнувшийся чародей, мы дадим ему честную работу в мастерских, но они не умеют работать честно.

– Они смогли бы, если бы там было что делать, – сказал Сокол. – Ваши склады пусты, сады разорены, последний шелк в ваших мастерских был соткан несколько лет назад. Чем же вы здесь, на Лорбанери, занимаетесь?

– Своими собственными делами, – огрызнулся мэр, но тут в разговор решительно встрял тощий.

– Скажи нам, почему не приходят корабли? Не потому ли, что наши ткани никуда не годятся?

Его слова вызвали взрыв возмущения. Они перекрикивали друг друга, мэр размахивал кулаком прямо перед носом Сокола, кто-то выхватил нож. Ситуация становилась угрожающей. Аррен тут же вскочил на ноги и взглянул на Сокола, ожидая увидеть его стоящим посреди внезапно вспыхнувшего магического света и разящим их своей несокрушимой силой. Но ничего подобного. Он сидел там же, где и раньше, и переводил взгляд с одного человека на другого, спокойно выслушивая сыпавшиеся на него ругательства. И внезапно люди умолкли, словно были не в состоянии долго злиться, как, впрочем, и изображать дурное веселье. Ножи вернулись в ножны, угрозы сменились насмешками. Они начали расходиться, похожие на собак, покидающих поле собачьей брани – немного задаваясь и слегка труся. Когда наши друзья остались одни, Сокол встал, зашел в гостиницу и сделал большой глоток из кувшина с водой, стоявшего у двери.

– Пойдем, парень, – сказал он. – С меня достаточно.

– К лодке?

– Да.

Сокол положил на подоконник пару серебряных монет в качестве платы за постой и забрал их легкую поклажу. Аррен устал и хотел спать, но, оглядев унылую загаженную комнату гостиницы с многочисленными летучими мышами, висевшими на стропилах, он вспомнил прошедшую ночь и охотно последовал за Соколом. Когда они спускались по одной из темных улочек Сосары, Аррену также пришла в голову мысль, что, уезжая сейчас, они обманут Сэпли. Но когда они подошли к гавани, тот уже ждал их на пристани.

– Ты уже здесь, – сказал маг. – Залезай в лодку, если хочешь плыть с нами.

Не сказав ни слова, Сэпли спрыгнул в суденышко и устроился у мачты, как большая лохматая собака. И тут Аррен вышел из себя.

– Милорд! – вскричал он. Сокол обернулся. Они стояли лицом к лицу на пирсе у лодки.

– Они тут все сумасшедшие на этом острове, но мне казалось, что вы-то в здравом уме. Зачем вы взяли его?