На пороге юности - [27]

— Это как же у тебя получается? — не без ехидства поинтересовался Юрка.

— А очень просто. — Галя теперь обращалась не к Юрке, а к Олегу. — Мать у меня татарка, а отец армянин.

— А с какой же стороны ты русская? — не унимался Юрка.

— А со стороны культуры. Знаешь, есть такое непонятное для тебя слово. — И Галя снова стала обращаться только к Олегу. — Мои родители выросли среди русских и не знают ни по-татарски, ни по-армянски. А я и вовсе только русский язык знаю, только русские книжки читать умею. Разве я не русская? Вот тебе и получается: я и татарка, и армянка, и русская.

— Ишь ты, больно просто у тебя получается... — начал было Юрка, но покосился на подошедшую Катю Михайлову и смолк.

Черные Галины глаза вспыхнули, как угли. Олег еще никогда не видал в них такого блеска. Галя вдруг подступила к Юрке вплотную и, вытянувшись на носках, чтобы смотреть прямо в Юркино лицо, проговорила медленно и раздельно:

— А тебе кажется, что татары хуже? А такие, как ты, украшение для русского народа?

Юрка ничего не успел ответить. В разговор вмешалась Михайлова:

— Ты напрасно, Галя, волнуешься. Такие, как Студенцов, — не русские, не англичане и не французы. Никакой народ его к себе не примет, потому что он международный лодырь и паразит.

Олег видел, как Юрка вдруг побледнел и сжал кулаки. А Галя опустилась на полную ступню, заложила руки за спину и покачалась перед Юркой с носка на пятку. Казалось, она совсем не испугалась Юркиных сжатых кулаков. Медленно отвернулась, сверкнула глазами на молчавшего Олега, взяла Катю под руку, и обе девочки, одна с русыми косами, другая с темными шелковистыми колечками кудрявых волос, медленно пошли прочь. Галя шла покачиваясь, будто пританцовывая.

Юрка пустил вслед девочкам грубое ругательство. Но они не слышали. Ругань не долетела до них.

Олег молча отвернулся и отошел от Юрки. На душе было мутно, нехорошо...

Долго потом Олег хмурился и не мог забыть этой сцены. Юрка заметил перемену и всячески старался восстановить прежние отношения. Он даже начал иногда заговаривать с Галей. Галя, забывшись, отвечала ему так же весело, как она обычно разговаривала со всеми. Но иногда спохватывалась и напускала на себя надменный и важный вид, цедила слова сквозь зубы или не отвечала вовсе.

Зато перед Олегом Юрка как бы невзначай начал даже хвалить Галю. Хвалил ее волосы, глаза. А однажды объявил, что Чурносова немного похожа на аргентинскую киноактрису Лолиту Торрес.

Олег помалкивал. Он опасался быть откровенным с Юркой. Ему казалось, что Галя совсем ни на кого не похожа. Но сравнение с Лолитой Торрес ему все же понравилось...

Теперь Галя в школе не появлялась. Олег стыдился расспрашивать девочек, чтобы узнать, что с ней. Однако он заскучал. Прошла неделя, другая, и в классе стало известно, что Галя сдавать экзамены не будет. Скоро ее фамилия была вычеркнута из списков желающих пойти в шлюпочный поход. Олег порадовался, что, по настоянию Юрки, не записался в этот список. Может быть, Галя поедет в «Сосны»? Тогда можно будет уговорить родителей послать туда и Олега. Юрка заранее объявил, что никуда из города не уедет, у него свои планы. Значит, в «Соснах» его не будет...

Иногда Олег проходил по улице, где, как он слышал, жила Галя. Он разглядывал дома, читал списки жильцов, но фамилия «Чурносова» ему не попадалась.

Однажды на той же улице Олег нос к носу столкнулся с Катей Михайловой. Девочка вышла из подъезда двухэтажного каменного дома. На ходу застегивая пальто, она равнодушно взглянула на Олега и торопливо прошла мимо.

Олег принялся с интересом разглядывать дом. И вдруг в окне второго этажа он увидел Галю. Она была закутана не то в шаль, не то в одеяло и, прижимаясь лицом к стеклу, весело глядела на Олега.

Олег смутился, но не ушел. Оглянувшись по сторонам, он даже вытащил руку из кармана и помахал Гале. Галя тоже высвободила руку из-под одеяла и помахала Олегу, слегка пошевеливая тонкими, длинными пальцами. Потом она опять приблизила лицо к стеклу и стала что-то говорить, беззвучно шевеля губами. Она, видимо, старалась произносить слова так, чтобы Олег понял.

Но за стеклом Олег не мог разглядеть движения Галиных губ, и ему казалось, что девочка произносит какие-то странные сочетания звуков: «Ова-ва-ва-вам!»

Олег засмеялся и покачал головой.

Галя тоже засмеялась, и только теперь Олег заметил, как она похудела и побледнела.

«Наверно, сильно болела, — сообразил Олег, — еще простудится у окна!» — И Олег стал показывать Гале, что надо получше закутаться в одеяло.

Галя опять рассмеялась и стала водить пальцем по стеклу. Но едва она вывела на стекле большую букву «О», как чья-то рука обхватила ее плечи, и Галя исчезла. Вместо нее в окне появилась строгая седая женщина в очках. Потом за плечом женщины снова мелькнуло смеющееся лицо. Галя тряхнула кудрями и скрылась.

Олег поспешил сделать вид, что гуляет и совсем не смотрит на окна второго этажа.

Наступали сумерки. Олег брел, сам не зная куда, и не заметил, как очутился в каком-то темном переулке. Только оступившись на немощеном тротуаре, он спохватился и, повернув, зашагал по знакомым улицам к дому.