На пороге великих тайн - [53]
Глубокое ущелье, пропиленное рекой в толще серых известняков, совершенно изменилось. Крутые, обрывистые склоны во многих местах обвалились, похоронив вековой лес, росший на дне ущелья. Острый мыс, который загораживал верховья, исчез, и на его месте виднелся вал каменных глыб, совершенно перегородивший долину. Это, видимо, и была плотина, остановившая реку.
Большие черные ели, висящие на одних корнях, покачивались подобно треугольным маятникам вдоль верхней кромки ущелья. Пока мы ошеломленно глядели на этот хаос, одна из елей оторвалась и полетела вниз, ударяясь о скалистые выступы обрыва. На середине пути огромное дерево переломилось, как спичка, и, кувыркаясь по склону, приткнулось на выступе скалы.
— Семь баллов… — многозначительно протянул Закир.
Мое молчание показало, что я сдался без боя.
Сзади послышался лай. Бал огромными прыжками несся к нам по склону. Следом за ним Мирзо и Карим, один из наших рабочих, осторожно вели на поводу лошадей.
Рано утром они отправились вокруг озера на базу за продуктами и запасным имуществом.
— Дорога нет, начальник, — еще издали крикнул Карим, — совсем озеро пошел…
— Большой обвал, — сказал, подходя, Мирзо, — обвалилось с полкилометра тропы. Склон крутой. Лошадей не проведешь. Хотим этой долиной…
Он не кончил, остолбенело глядя перед собой.
Подошедший вслед за ним Карим ахнул и принялся растерянно теребить бороду. Даже Бал, выйдя на гребень хребта, склонил набок большую лобастую голову и вопросительно поглядывал то на преображенное ущелье, то на нас.
— Отрезаны, — кратко резюмировал Закир.
— Тропу поправят не скоро, — задумчиво сказал Мирзо. — Землетрясение сильное. Близкие кишлаки, наверно, разрушило. Будем делать плот. Поплывем по озеру.
— Дело, — согласился Закир, — возвращайся в лагерь и командуй, отец.
Мирзо в знак согласия коснулся рукой бороды и потянул лошадь за повод. Карим, причмокивая, последовал за ним.
Мы с Закиром решили добраться до главного обвала и посмотреть новое озеро.
Лишь к полудню нам удалось обогнуть засыпанное ущелье и подойти к подножию главного обвала. Подняться на него оказалось делом нелегким. Серые глыбы, беспорядочно нагроможденные одна на другую, угрожающе шевелились, когда мы перелезали через них.
— Обвалились сотни тысяч кубических метров скал, — заметил Закир, отирая пот со лба. — В других местах обвалы как будто меньше. А здесь развалился целый отрог хребта. В чем дело? Несколько дней тому назад гребень казался солидным и прочным.
— Может быть, близко эпицентр землетрясения, — предположил я.
— Великолепно, — восхитился Закир, — пережить десятибалльное землетрясение в двенадцати километрах от его эпицентра! Второй раз так не повезет…
Наконец мы выбрались на вершину завала.
По другую сторону его уже раскинулось небольшое озеро. Голубая поверхность была подернута легкой рябью.
— Плотина прочная, — задумчиво сказал Закир, — через несколько лет здесь будет большое озеро. Пожалуй, оно протянется на несколько километров, вон до тех скал… Что это? — изумленно воскликнул он, указывая вверх по долине.
Впереди в нескольких километрах от нас высокий темный уступ пересекал широкую зеленую долину. Подобно крепостной стене сбегал он с одного склона, пересекал плоское дно и резкими зигзагами поднимался на другой склон. На гребнях склонов он был выше; казалось, что стена увенчана высокими пилонами. Посредине, в наиболее низкой части уступа, что-то серебрилось. Разорванная уступом река превратилась там в водопад.
— Этого не было, — растерянно бормотал Закир, водя пальцем по карте. — Я проходил там всего несколько дней назад. Дно долины полого поднималось до самого ледника. А теперь ледник почти не виден за этим уступом. Так ведь это же сброс![32] — закричал он вдруг. — Сброс, который образовался при вчерашнем землетрясении! Вся верхняя часть долины поднялась на несколько десятков метров. Фотографируй скорее! Что ты стоишь?
— «Пока сам не увижу, не поверю», — сказал я, вынимая фотоаппарат. — Ты не помнишь, чьи это слова, Закир? Становись, я сфотографирую тебя на фоне сброса, которому меньше суток от роду. Поднялись не только верховья долины, поднялся и водораздельный гребень хребта. Взял да и подрос сразу на несколько десятков метров. Вот где, вероятно, был настоящий эпицентр землетрясения, а все остальное, в том числе и обвал, на котором мы стоим, лишь колокола разной величины. Они зазвонили потому, что там, — я указал рукой на темную стену, пересекавшую долину, — сильно дернули за веревку.
— Ну уж нет, — решительно крикнул Закир. — Не думай, что теперь тебе удастся убедить меня во всем. За веревку дернули совсем в другом месте. Может быть, очень глубоко. Как это произошло, мы с тобой пока еще не знаем. А этот сброс просто самый большой колокол. Там поднялось, здесь обвалилось, на озере посыпались камешки и плеснуло водичкой, а причина всего этого так и осталась в тайниках земных недр.
— Но все-таки сами горы… — начал я.
— Растут в спазмах землетрясений, — торжественно закончил Закир.
НА ПОРОГЕ ВЕЛИКИХ ТАЙН
Истина — это вовсе не то, что можно убедительно доказать, а то, что делает все проще и понятнее.
