На пороге судьбы - [69]

Неужели у них теперь начался новый этап отношений? Когда-то Глинская мне заявила, что обязательно выйдет за вдовца с детьми. Она их отчаянно любила, поэтому и пошла врачом в детский интернат. А замужества ее все откладывались, хотя каждый год возле нее кто-то появлялся. Она хотела выйти только по настоящей любви, а современные поклонники, избалованные, эгоистичные, ее быстро разочаровывали. Она презирала тех женщин, которые завоевывают мужчин, и ничем не желала поступиться ради этого…

Антонина еще несколько минут подождала Митю и убежала, а я представила, какая его ждет выволочка… Сама провела вечер с другим, а Митю выругает за невнимание. Женская логика!

Я сидела в кухне, моем любимом помещении, и, пытаясь составить отчет о работе факультатива, медленно разгоралась возмущением против Анюты. Просто болтать со мной, отрывая от работы, она любила, а секреты дарила Антонине, Мите, Олегу, но не матери. Я всегда скрывала свои чувства, чтобы не казаться сентиментальной. В молодости меня высмеяли однажды за безоглядность слов и поступков, и это сделало меня на всю жизнь сдержанной и замкнутой. Даже дочь ласкала мало, хвалила редко, обращалась как с мальчишкой. Вот и результат: дурацкие поступки, нелепые и для пятого класса.

В квартире было тихо, и во мне нарастала тревога. Даже когда влетела Анюта и по комнатам точно ветер закружился, я не могла отделаться от тяжелого настроения.

Зачем Ланщиков решил собрать одноклассников? Ностальгия по прошлому — не его амплуа. Ради Глинской — вряд ли. Он умен и всегда говорит, что нельзя дважды съесть одно и то же пирожное. Антонина никогда ему не простит Моторина.

Мне он тоже прислал открытку с приглашением. Но Анюта, записывающая по телефону уроки, потому что дневник считала излишней роскошью, делала это на любой бумажке. Так она исписала открытку Ланщикова, а потом ее выбросила, лишь мельком упомянув о намечавшейся встрече… Поэтому я и забыла о ней, а теперь ехать было поздно.

Все-таки непонятно, почему Ланщиков выгуливал детей Лужиной? Комплекса отцовства в нем никогда не наблюдалось, Лужину он презирал, считал хищницей, хотя и пользовался ее услугами, когда она работала в магазине. А теперь при ней — мальчик на побегушках?!

А главное — зачем он приезжал ко мне с просьбой помочь устроиться на работу? Тот же Александр Сергеевич, профессор истории, с радостью ему поможет. Он до сих пор считал недоразумением то, что случилось тогда с его дипломником… Неужели именно он снял драгоценные камни с медальона и продал их вместе с документом князя Потемкина? Их не нашли, хотя Филькин проверил множество его друзей, коллег и даже спекулянтов антиквариатом… Смалодушничал, споткнулся сначала из азарта, любопытства, желания доказать, что он умнее всех, кто пытался разгадать тайну стола Потемкина. А потом заразился жадностью?!

Я решила поставить точку на бесплодных рассуждениях, слишком большая роскошь, когда столько собственных дел и непроверенных сочинений. Наконец, ведь ничего криминального не произошло, смерть Маруси была естественна. О вышивке Серегин не заявлял, значит, знал, кому ее Маруся могла отдать. И постепенно я так ушла в работу, что перестала слышать бой часов.

Около двух часов ночи ко мне в комнату вошел Митя. Полумрак скрадывал очертания его фигуры, но что-то в его застывшей осанке заставило меня похолодеть. Предчувствие?!

— Меня утром арестуют, — сказал он без интонации, стиснув руки в кулаки, и посмотрел на меня, точно тонул. Глаза казались совершенно черными под сведенными бровями.

— Я из кафе раньше ушел, я не мог видеть ее кривляний, я сразу понял, что Антошка снова с Барсовым… ну… встречается…

— За ревность никого не арестовывают…

— Я с Ланщиковым перед кафе ходил, пока все собрались… Он хихикал, рассказывал, как она с сыном Варьки нянчится…

— При чем тут Ланщиков?

Он меня не слушал.

— И зачем… туда явился, дурак, идиот, дубина?! Антошка не позвонила — значит, не хотела видеть…

— Возьми себя в руки! В чем дело, наконец?

От него пахло спиртным, но на пьяного сейчас Митя был не похож.

— Не могу… больше не могу…

— За что тебя могут посадить? Что ты несешь?

Он кусал губы.

— Я его нашел, первым.

— Кого?

— Ланщикова.

— Ничего не понимаю. Где нашел?

— На улице. Я шатался, уйдя из кафе, часа два, потом решил вернуться, вдруг понадоблюсь Антошке…

— Ну и что?

— Наверное, его ударили сзади, он лежал в десяти шагах от кафе.

— Ты вызвал «скорую»?

Он повернулся, беззвучно шевеля губами, точно они слиплись.

Взгляд его был отчаянным. Потом он закричал:

— Мы поругались с ним в начале вечера…

Глаза у Мити глубоко запали, точно год болел.

— Я не могу снова сесть, поймите, у меня только начало налаживаться, больше мне не подняться… Все, амба!

И он зарыдал.

— Перестань! Ланщиков придет в себя и все объяснит милиции…

Митя махнул рукой, точно потерял надежду:

— Не придет… Он уже холодным был.

Я вздрогнула, до последней секунды я этого не допускала. Кто угодно, но не Ланщиков, неуязвимый, хитрый, ловкий, всегда выходивший сухим из воды.

— Лучше бы вызвал милицию и «скорую».

— Я вызвал из автомата, через пять минут, как очухался, но меня все равно заметут.