На пороге «оранжевой» революции - [15]

Важной составляющей государственной системы являются общественные организации, прямо не включенные в аппарат государственной власти. Это политические партии и средства массовой информации, профессиональные, культурные, религиозные, благотворительные организации. Через них государство и конкурирующие с ним силы насаждают свое мировоззрение и свою идеологию, укрепляют свое влияние, добиваются поддержки своей политики со стороны союзников и ослабляют влияние противостоящих социальных групп. Право – это система норм, запрещающих силой закона определенные действия, а идеология – это система идей и представлений о добре и зле, о правильных и запрещённых действиях.

Государство и все общественные силы исходят из более или менее устойчивых представлений о грозящих им опасностях и угрозах. В момент единения власти и общества эти представления в главном совпадают, в условиях раскола общества и разброда во власти эти “карты опасностей” сильно различаются. В предельном состоянии Смуты в умах царит хаос – государство и общество становятся беззащитными, т.к. перестают видеть реальные угрозы и не могут соединиться для их отражения.

“Карта опасностей”, которую обязана составлять и регулярно обновлять власть, в идеале должна совпадать с реальной системой опасностей. Представление об угрозах, которое складывается в массовом сознании (“карта страхов”) гораздо более подвижно и целенаправленно деформируется с помощью идеологического воздействия – и самой властью, и подрывными силами. Иногда власть, чтобы избежать дестабилизации и панических настроений, преуменьшает реальные угрозы, а иногда, наоборот, преувеличивает их, чтобы мобилизовать и сплотить общество. Воздействие на чувство страха как особый срез духовной сферы – вещь очень сложная. В этих действиях нередко совершаются тяжелые ошибки, в них легче вклиниться враждебным государству силам и внедрить в сознание “ложные программы”25.

Для темы данной книги непосредственно важны те опасности для государства, которые возникают в ходе подготовки революции. Это, прежде всего, опасность свержения самой власти и глубокого изменения типа государственности. Как правило, в стабильном государстве смена и первых лиц, и властной команды происходит регулярно в соответствии с принятыми правовыми процедурами. При наличии противоречий в самой правящей верхушке возникают нештатные ситуации (как например, при снятии Н.С.Хрущева в СССР в 1964 г.), но они практически не затрагивают общества и носят характер “дворцового переворота”.

Проблема возникает, когда правящие силы решают заменить властную команду на другую, более подходящую в новых, изменившихся условиях26. Когда смена этой команды (включая президента или премьер-министра) мало затрагивает интересы конфликтующих сил, она проходит гладко и никто не сопротивляется. Особенно легко это происходит в президентских республиках, ибо с отдельным политиком можно договориться, ему можно пригрозить или в крайнем случае “ликвидировать”. Для его замены не требуется дорогостоящих операций типа “революции”.

Другое дело, когда правителей заменяют, чтобы изменить направление деятельности власти, поставить перед ней принципиально новые цели. Это вызывает сопротивление влиятельных общественных сил. Даже если верховный правитель и сам был бы рад, получив хорошие отступные, удалиться от власти, уступив место более подходящему “менеджеру”, ему этого не позволяет его окружение (“хунта”). Ведь оно тоже имеет средства воздействия на “первое лицо” – хотя бы с помощью шантажа. В этих случаях и приходится устраивать перевороты. Лучше “бархатные”, без большого насилия. Это обходится дешевле и не создает риска породить реальное сопротивление части народных масс.

Типичным примером такой смены властной бригады была замена Горбачева на Ельцина в 1991 г. Команда Горбачева сделала для демонтажа советской политической и экономической системы все, что позволяли доктрина, риторика, сам образ этой команды. Соблазнив людей знаменем, на котором написано “Больше социализма! Больше социальной справедливости!”, нельзя было проводить обвальную приватизацию. Такое грубое нарушение приличий как раз и снимает наваждение, чего никак нельзя допускать. Поэтому была разработана программа “свержения” команды Горбачева – программа стандартная и классическая. Граждане смотрели большой политический спектакль – и верили в него настолько, что и спустя 15 лет Горбачев может появляться на публичной сцене и рассказывать, как он страдал оттого, что ему никак не удавалось устроить “социализм с человеческим лицом”.

Если бы изменения в целях и способе действий властной верхушки, которые вызывают смену ее персонального состава, касались только интересов конкурирующих группировок в правящем слое, то это нас мало бы касалось. Дворцовые перевороты всегда были и будут. Но если приходится проводить революцию, хотя бы и “бархатную”, то это значит, что будут затронуты жизненные интересы большой части народа. В этих случаях быть безучастным наблюдателем глупо. Тут надо смотреть в оба и постараться воздействовать на ход событий. Как правило, соотношение