На пороге нового тысячелетия - [12]
Город становится подобным центром, если все звезды „индустриальных и политических элитарных кругов объединятся ради выполнения какого-то культурного проекта и, бросив все свои ресурсы на развитие новых технологий, ускорят создание особых средств коммуникаций. В силу такого стремления к изобретению технических новшеств они в определенный исторический момент оказываются лучше, чем любая другая группа людей в мире, подготовленными к удовлетворению осязаемой всеобщей потребности в новых видах товаров. Для окончательного разрешения возникшей проблемы необходима такая нация, которая способна действовать с большим воображением, нежели ее конкуренты. Например, Амстердам, который остро ощущает нехватку земли для выращивания пшеницы, бурными темпами развивал в XVII веке лакокрасочную промышленность. Отсутствие необходимого количества запасов угля в Англии, вероятно, стало главной причиной интенсивного распространения по всей стране парового двигателя.
Такие события часто совпадают по времени с радикальными изменениями в религиозном мышлении или политической деятельности: фигуры Лютера и Локка, по крайней мере, настолько же важны для утверждения в качестве центров Амстердама и Лондона, как и технологические открытия этой эпохи. Сегодня точно так же Токио, который не в состоянии раздвинуть свои географические рамки, овладел в совершенстве техникой миниатюризации. Заезженная фраза "голь на выдумки хитра" является непреложной экономической истиной. Материальное изобилие, преимущества географического положения редко приводят к созданию подобных центров.
В этой связи очень важно подчеркнуть, что ни при прошлых рыночных структурах, ни при тех, которые возникнут в будущем, центр никогда не становится центром глобальной политики по предопределению свыше. Гораздо чаще центрами становились города, сумевшие уберечься от войны, в которой кровью истекли их соперники (об этом уроке нельзя забывать, когда мы попытаемся дать достойную оценку будущего места Америки в мире).
Восьмая по счету рыночная структура возникла в 30-х годах нашего века. Ее центром стал Нью-Йорк, фактическая столица обширного региона, чье процветание обеспечивалось технологией электромотора, благодаря которому появились товары массового спроса длительного пользования, значительно сокращавшие затраты времени у потребителя: стиральные машины, холодильники и пылесосы. Вторая мировая война стала повитухой такой рыночной структуры. Стремление американских семей иметь в своем распоряжении товары длительного пользования было удовлетворено благодаря представителям экономической школы Кейнса, а также ряду экономических мероприятий, получивших название "Новый курс". Они предусматривали крупные расходы на социальные нужды в послевоенный период и прежде всего были нацелены на укрепление покупательной способности американцев и передачу недвижимости большинству населения страны. Легкодоступные кредиты позволяли потребителям постоянно приобретать новые товары. Мэдисон-авеню и Уолл-стрит делали все возможное, чтобы создавать и постоянно расширять рынки для разнообразных товаров. Та рыночная структура, центром которой стал Нью-Йорк, добилась бесспорного господства, и такое положение сохранялось до середины 60-х годов, когда ее поразил кризис, возникший в результате резкого удорожания себестоимости производимых товаров и оказываемых услуг. На рынках этого центра и прилегающих к нему регионов, которые обеспечивались основными валютами, воцарилась анархия. И такой кризис будет продолжаться до тех пор, пока не возникнет какой-то новый центр и не появятся новые потребительские товары.
Экономическая модель, демонстрирующая ход развития и причину упадка мировых центров, помогает понять суть того переходного периода, в который мы в настоящее время вступаем. Его анализ позволяет нам глубже понять и по достоинству оценить усилия, предпринимаемые Соединенными Штатами, стремящимися удержаться на пьедестале в качестве центра восьмой рыночной структуры и тем самым препятствовать восхождению бросающих им вызов Европы и Азии, которые хотели бы утвердиться в качестве нового центра девятой рыночной структуры, продолжающей свое триумфальное наступление.
Глава II. БОРЬБА ЗА ГОСПОДСТВО
Во всем мире — на любом континенте, в любом полушарии — разваливаются диктаторские режимы. Ни одному тирану не удается избежать подъема демократии в своей стране. Электронная связь и телевидение делают границы «прозрачными». Традиционные представления о национальном суверенитете становятся не столь уж существенными. Аппарат телефаксовой связи или просто видеокассета позволяют заглянуть за занавес государственной цензуры. Несмотря на то что мир, судя по всему, повседневно сужается, его культурные ценности и материальные запросы становятся более однородными. Хотя во всех странах создаются могущественные корпорации, власть по-прежнему остается в руках элиты, проживающей в ограниченных местах, где накапливается богатство и укрепляется влияние, где решаются критические для планеты вопросы.
Восьмая — рыночная структура с центром в Нью-Йорке, находясь перед лицом свирепой конкуренции, переживает жестокий кризис. Другие регионы мира тоже стремятся стать центрами какой-нибудь новой рыночной структуры. Разумеется, пока слишком рано делать определенные предсказания, где окажется будущий центр мировой экономики. Но мы уже видим, как нарождается новый мир, провозглашающий совершенно иной век развития человечества.
Каким будет наш мир через 25, 30 или 50 лет? Оставим ли мы своим детям и внукам мир, который не только пригоден для жизни, но и станет лучше? Будет ли реальным мир без острых конфликтов и одной лидирующей нации, которая указывает всем вокруг, что делать? Никогда еще мир нс давал столько обещаний на будущее и не находился на грани стольких опасностей, как сегодня. Жак Аттали, французский политический деятель, экономист и писатель, дает ответы не только на эти вопросы, но и проливает свет на многие захватывающие изменения, которые ждут человечество.
Десятки лет учение Карла Маркса было официальной идеологией Советского Союза и ряда других стран. Все это время подлинный Маркс находился в тени: его теории «дополнялись» и искажались, его ошибки замалчивались, его многогранная противоречивая личность втискивалась в рамки канонического жития. Реакцией на это стали исследования, где Маркс предстает в совершенно неожиданном свете. Среди них и книга Жака Аттали — французского политика, политолога, экономиста, одного из ведущих теоретиков глобализации и «нового мирового порядка».
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
Русская натурфилософская проза представлена в пособии как самостоятельное идейно-эстетическое явление литературного процесса второй половины ХХ века со своими специфическими свойствами, наиболее отчетливо проявившимися в сфере философии природы, мифологии природы и эстетики природы. В основу изучения произведений русской и русскоязычной литературы положен комплексный подход, позволяющий разносторонне раскрыть их художественный смысл.Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
Книга посвящена жизни и творчеству видного французского философа-просветителя Э. Б. де Кондильяка, представителя ранней, деистической формы французского материализма. Сенсуализм Кондильяка и его борьба против идеалистической метафизики XVII в. оказали непосредственное влияние на развитие французского материализма.Для широкого круга.
«…У духовных писателей вы можете прочесть похвальные статьи героям, умирающим на поле брани. Но сами по себе «похвалы» ещё не есть доказательства. И сколько бы таких похвал ни писалось – вопрос о христианском отношении к войне по существу остаётся нерешенным. Великий философ русской земли Владимир Соловьёв писал о смысле войны, но многие ли средние интеллигенты, не говоря уж о людях малообразованных, читали его нравственную философию…».
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.