На пороге любви - [15]

— Если ты больше не хочешь, чтобы я заезжала к тебе по дороге домой, — проговорила Шона, — я найду место, где смогу переждать, пока Чак не уйдет из моего дома.

— Не говори глупостей! — воскликнула Кортни. — Ты же знаешь, тебе всегда у нас рады. Просто я не понимаю, почему ты не хочешь поговорить с Джином и Чаком и все уладить.

— Я не знаю как, — призналась Шона, когда они шли от подъезда школы к машине Кортни.

— А что тут такого трудного? — удивилась Кортни. — Ты сама мне сказала, что без тебя елки у них почти не расходятся. Ясно же, что они нуждаются в твоей помощи.

Это была правда. Елки не раскупались вовсе. Но Шону все равно страшила встреча с Чаком. Пытаясь показать ему, какая она взрослая, она добилась прямо противоположного результата. Ее бросало в краску, стоило ей подумать, каким ребячеством, наверное, показались ему эти закладки.

Шона пообедала у Кортни. После обеда она помогла вымыть посуду, потом набрала свой домашний номер телефона.

К ее конфузу, трубку взял Чак. Чуть запинаясь, она попросила позвать к телефону миссис Кейли.

— Ее нет дома.

— А Джин может подойти?

— Минуточку… Джин! Это Малявка! — Шона услышала, как Чак зовет ее брата. Мгновение спустя в трубке послышался нетерпеливый голос Джина.

— Чего тебе, Пигалица? Только покороче.

— Я у Кортни. Мне нужно, чтобы меня подвезли домой.

— Прямо сейчас? Папа вернулся, и мы смотрим видеозапись моей последней игры.

— Папа дома?! Вот здорово! Скажи ему, чтобы приехал за мной. — Шона положила трубку, прежде чем брат успел возразить, и стала ждать у окна.

Когда на дорожке, ведущей к дому, вспыхнули огни фар подъезжающего автомобиля, Шона надела пальто.

— Спасибо тебе, Корт, ты такая хорошая подруга. До завтра! Спасибо за обед, миссис Скотт! — прощаясь, сказала она.

Но, выйдя за дверь, Шона увидела на подъездной дорожке вместо отцовской машины грузовик Чака. Из кабины вылез Чак и пошел ей навстречу.

— Джин сказал, ты просила подвезти тебя домой.

— Я просила, чтобы он послал папу, — возбужденно пробормотала Шона.

— Не сердись на брата. Просто я предложил свои услуги.

Чак обошел машину, открыл дверцу с другой стороны кабины и помог Шоне забраться внутрь. Но вместо того чтобы захлопнуть дверцу, он стоял и смотрел на нее.

— Что случилось? Почему ты избегаешь меня? — спросил он после минутного молчания.

— Почему ты решил, что я тебя избегаю? — ответила Шона вопросом на вопрос.

— Во-первых, ты не приходишь продавать елки. Во-вторых, ты и дома-то совсем не бываешь. В-третьих, ты не попадаешься мне на глаза в школе. Такого еще не бывало: чтобы я не видел тебя целую неделю.

— Я не буду помогать вам продавать елки, — с упавшим сердцем объявила Шона.

— Это все, что ты можешь сказать? Без всяких объяснений? — проговорил Чак после долгой паузы.

Шона промолчала.

Наконец он обошел грузовик и влез в кабину.

Всю дорогу они ехали в полном молчании. Шона взялась за ручку двери, готовясь броситься в дом, как только Чак остановит грузовик. Но Чак проехал мимо ее дома.

— Эй! — протестующе воскликнула она.

Чак взглянул на нее.

— Ты скажешь мне, на что ты злишься? Или мне придется еще пару раз объехать квартал?

— Слушай, Чак, я полторы недели не видела папу. И вовсе я не злюсь. А теперь, пожалуйста, дай задний ход и высади меня.

— Я думал, Шона, что мы с тобой друзья.

— Мы друзья.

— Тогда почему же ты не скажешь мне, какая муха тебя укусила? Эта торговля рождественскими елками — твоя затея. И что же? Сегодня ты полна идей и планов, а завтра выходишь из дела и прячешься. Я хочу, чтобы ты объяснила мне, почему ты так себя ведешь.

— Это из-за закладок. Джин счел их глупой, детской затеей, — промямлила наконец она.

На лице Чака выразилось неподдельное изумление.

— Из-за закладок? Ты ушла из-за закладок?

— Джину ни одна моя идея не нравится. Он говорит: если не уйду я, уйдет он. Или — или. — Поколебавшись мгновение, она выпалила: — Он сказал мне, что ты тоже считаешь эту идею глупой. Прости, если я поставила тебя в неловкое положение!

— Разве я говорил, что ты поставила меня в неловкое положение?

— Нет, не говорил. Но ты явно чувствовал себя неловко, иначе ты не отдал бы все закладки Джину вместо того, чтобы раздать их.

— Я не отдавал их Джину. Он сам взял их у меня.

Шона нахмурила брови.

— Но он дал мне понять… Значит, ты вовсе не считаешь, что эта идея глупая? Тебе не было неловко?

Чак широко улыбнулся.

— Ну, конечно, нет!

— Тогда почему же Джин преподнес дело так, будто ты заодно с ним?

— Не знаю. Может быть, потому, что ему было неловко. — Завершив второй круг, Чак остановил грузовик у края тротуара перед домом Шоны. Не заглушая мотора, он повернулся к ней. — Ты же знаешь Джина. Он вечно озабочен тем, как бы не уронить свой престиж.

Шона кивнула.

— Да. Наверное, мне не следовало делать эти закладки, не посоветовавшись сначала с ним. Ведь он тоже партнер.

— Наверное, — согласился Чак. — Выходит, все дело во взаимном непонимании. Может, сделаем еще одну попытку? Что ты на это скажешь?

— Еще раз станем деловыми партнерами — это ты имеешь в виду? Все трое? — спросила Шона. — А как к этому отнесется Джин?

— Он начинает смекать, что ты нам нужна, хотя вслух, может быть, в этом и не признается, — сказал Чак. — В конце концов, именно ты подаешь все идеи и заряжаешь нас энтузиазмом. Да и времени у тебя больше, чем у него. Что там ни говори, а в баскетболе Джин смыслит куда больше, чем в коммерции. Ну как? Хочешь еще раз попытать счастья?