На пороге Церкви - [5]

Глубокую истину недостаточно узнать: ее надо выстрадать.

– Как объяснить те случаи, когда люди без веры в Господа методом самовнушения получают практические результаты?

– Мы верим не ради результатов – какими бы добрыми и желанными они ни были, – а ради Самого Христа.

Этим христианство и отличается от всех прочих религий. Закон христианства – любовь к Богу и ближнему. Любовь – это «отвергнуться себя» (по евангельскому слову): здесь уже нет места самовнушению.

Если мы приходим в Церковь с другой целью, кроме Самого Христа, с другой мыслью, кроме любви к Нему и к ближнему, нам гарантировано – рано или поздно – горькое разочарование. Но слава Богу: в Своей Святой Церкви Он дает нам непрестанные уроки любви, так что мы – если, конечно, желаем – можем исправить свои первоначальные ошибки. Это и называется «воцерковление».

А «результаты» можно получить и самовнушением, и магией в той или иной форме. Да что проку?

– Куда попадут после смерти буддисты, шаманы, идолопоклонники и т. п.? Неужели римо-католики и протестанты не войдут в Царство Небесное из-за различий в вопросах исповедания? Ведь многие из них веруют во Христа и стараются жить по евангельским заповедям.

– Куда я попаду после смерти? Куда попадете вы, он, она? На эти вопросы нет ответа, чему существует немало догматических и практических подтверждений. Господь открывает нам только варианты, а выбор – за каждым из нас, и выбор этот составляет содержание нашей жизни. Многим другим – не исповедующим Православия – варианты открыты не полностью, неясно. Тем самым они, в отличие от меня, не видят прямой дороги. Неправославные религии, основанные на древних традициях, как и некоторые современные сообщества (в отличие от тоталитарных сект и культов, а также жульнических и самосвятских организаций) мы называем религиями частичной истины. Нередко их представители живут самоотверженно и честно по принципам своей веры. И это нас, конечно, радует.

А что можно сказать про меня? Мне в Православии открыта полная истина, прямая дорога. Я ее вижу. Но иду ли я по ней? Если я начну сравнивать уклонения других со своей прямой дорогой, рассуждать, кто куда попадет за свои ошибки и заблуждения, то сам этот факт, губительный грех гордости и превозношения над ближними, станет для меня наихудшим уклонением!

Православный взгляд на подобные вопросы таков: «Я совершаю грехи вопреки открытой мне Истине; окружающие (неправославные) делают добро, несмотря на то, что полная Истина от них скрыта». Понимание это и должно стать руководством к действию.

За что?

О почитании икон в штате Массачусетс

На рождественском празднике – что по-английски у православных именуется русским словом «елка» – детям были поручены роли ангелов. Режиссер-постановщик не проявил доверия к юному возрасту, роли, не вполне согласно с Писанием, оказались краткими и к тому же без речей. По этой причине, надо думать, выслушав аплодисменты и получив подарки от Деда Мороза (отличие коего от св. Николая-угодника не вызвало сомнений даже у самых молодых и неопытных), они, вопреки окружающей обстановке, ведут себя сдержанно и чинно. Ангельские крылья все еще блестят за спиной, а они, склонившись за «взрослым» столом, погрузились в изучение каталога икон.

Одной из них, пожалуй, не нужны ни крылья, ни белое вуалевое платье, чтобы ангел в ее лице убедил хотя бы самого Станиславского. О другой же некий острослов, оценив черный блеск ее глаз и кудрей, заметил что-то в связи с живописью Врубеля… Но Станиславский и ею был бы счастлив. Богу ведомо, каким образом и в каких пропорциях сошлась здесь эллинская, славянская, англо-саксонская и левантинская кровь: бабушки восхищаются в голос, родители улыбаются, – и всякий взгляд, случайно упавший на эту группу, остается прикован к ней несколько лишних секунд.

Иконы греческой работы на глянцевых страницах каталога не нарушают гармонию ни рафаэлевским сладкообразием, ни сладкозвучием имен: «И Хрисофитиса», «И Гликофилуса»… За краткими репликами стоит глубокое знание дела:

– Синий цвет сюда очень идет… Здесь Младенец так нежно улыбается… Эта красивее всех… Нет, эта!.. Эта похожа на мою маму… А эта на тебя.

Пять минут спустя ангелов и след простыл: пьют где-нибудь чай с вареньем или снимают обертку с подарков. И вдруг выяснилось, что с ними вместе иконы разглядывал еще некто: просто глаз отказывался смотреть в ту сторону, пока ангелы были рядом. Что поделаешь, обычная иллюзия зрения.

Оставшись одна у стола, девочка пытается перевернуть страницу каталога: очевидно, ее интересует иконография иного стиля. Искореженные, иссеченные шрамами и швами ладони без пальцев плохо слушаются ее, но она добивается своего. Перед ней Петровская икона Пресвятой Богородицы, беззвучный стон, исторгнутый русским народом семьсот лет назад и донесенный техникой даже до последних пределов земли.

И странно было смотреть на них. Если икона видимым образом передает невидимую реальность, если в ее жестких линиях, тревожных и печальных красках, скупых, схематических формах передана нетленная, неземная красота, то кому дано ее воспринять? Не тому ли, кто полной мерой зачерпнул страданий, кто навсегда лишился земной, всем любезной и всеми искомой красоты?..