На поиски динозавров в Гоби - [41]

После прошедших дождей, уплотнивших пески, дорога выглядела хорошо оформленной колеей — это была наша собственная автомобильная дорога, не нанесенная ни на одну карту. Мы назвали ее "дорогой имени Академии наук". А сколько пота и усилий она стоила! Нам даже казалось странным, что машины больше "не садятся" и вместо неизменной первой скорости идут чаще на третьей, а иногда даже и на четвертой.

В Далан-Дзадагаде нам пришлось наблюдать сильный ливень с градом, достигавшим размеров куриного яйца и более. Такие ливни в горах вызывают серьезные наводнения, во время которых иногда гибнут десятки баранов — их подхватывает бешеное течение несущихся с гор потоков. Аналогичные события, по-видимому, происходили и в прошлые времена. Только вместо домашних животных, которых тогда не было, гибли стада диких животных, образуя целые кладбища.

25 июля, в воскресенье, состоялся отъезд орокнорского отряда. В него вошли: Орлов, Эглон и я, а также шоферы "Волка", "Барса" и "Козла", Намнандорж, повар дядя Андрей и четверо рабочих. Ефремов с Новожиловым, Лукьяновой, Пресняковым и остальными рабочими должны были совершить маршрут к северу от Далан-Дзадагада и присоединиться к нам, разыскав нас по следам.

Отряду Ефремова предстояло сначала обследовать местонахождение Улан-Ош, указанное ботаником А. А. Юнатовым, обнаружившим там остатки мелких нтицетазовых динозавров раннемелового возраста — пситтакозавров. После этого отряд должен был обследовать нижнемеловое местонахождение Оши-Нуру, где в свое время американские палеонтологи также нашли скелет пситтакозавра.

Орок-норскому отряду предстояло ознакомиться с группой местонахождений на Орок-Норской равнине, откуда американские ученые собрали и описали остатки третичных млекопитающих и скелет динозавра такого же типа, как из Оши-Нуру. Не занятые в маршрутах машины были поставлены на перевозку коллекций из Далан-Дзадагада в Улан-Батор, одновременно завозили горючее на базы.

Итак, перед орокнорским отрядом лежало 350 километров пути по неизвестной и бездорожной местности.

Первый ночлег был у Баин-Дзака, на плато. Стоял необыкновенно тихий и теплый вечер. В низине после дождей появилось озеро. Утром мы обследовали западные обрывы Баин-Дзака, найдя череп мелкого динозавра — протоцератопса и скорлупу динозавровых яиц. Здесь же залили два бака хорошей питьевой водой и двинулись на запад, придерживаясь направления на северо-восточную оконечность Арца-Богдо — соседки Бага-Богдо. И та и другая входят в систему Гобийского Алтая.

Мы пытались придерживаться старинной караванной тропы — все той же лэгингольской. В местах, где она терялась или от нее отходило ответвление, оставляли кол с запиской или складывали обо, чтобы едущему по нашим следам Ефремову было легче ориентироваться.

За Баин-Дзаком начались бугристые пески. Дорога стала тяжелой. Через одну полосу шириной 150 метров машины пробивались два часа и то только по доскам, которые непрерывно подкладывали под колеса и устраивали как бы искусственную деревянную дорогу. Кругом была равнина, заметенная песками. И даже серая базальтовая гора слева — Дзун-Тубиин-Хайрхан-Ула — казалась погруженной в песок. Преодолев, наконец, пески, мы попали в урочищэ Хурэн-Тойрим — длинную котловину, дно которой было сложено пухлыми глинами и заросло саксаулом; местами виднелись громадные кочки. Мы невольно остановились, не рискуя въехать в красные пухлые глины. По-видимому, здесь когда-то было озеро, на берегу которого жили люди неолитической эпохи: масса кремневых, орудий валялась повсюду. Среди них попался очень красивый наконечник халцедоновой стрелы.

Начиналась полуденная жара, усугублявшаяся, как всегда, попутным раскаленным ветром. Вода в машинах, сильно нагревшихся при проходе через пески, закипала теперь то и дело. В пухлых глинах машины "садились" так же прочно, как и в песках. Когда мы пробились через котловину (ширина ее достигала всего семи километров), в наших двух баках, вмещавших по 50 литров каждый, осталось лишь полбака воды. Через несколько километров мы добрались до родника, который представлял едва сочившуюся струйку воды, донельзя загаженную скотиной и оттого казавшуюся совершенно черной. Такую жижу мы не смогли не только пить, но даже залить в радиатор, хотя следующая вода, показанная на карте, была через 20 километров.

У "родника" мы сделали обеденный привал. Отсюда наш путь пошел по слабо всхолмленной равнине. Нашлась и потерянная в котловине тропа. Когда же достигли речки Шинэ-Усуни-Хоалай, где рассчитывали пополнить запас воды, то оказалось, что она просто-напросто пересохла. Положение становилось угрожающим: в радиаторы были вылиты последние остатки воды.

Мы снова потеряли тропу и поехали по одному из сухих русел. В этот самый момент, когда у шедшего сзади "Барса" кончилась вода в радиаторе и он остановился, "Волк" подъехал к яме, наполненной дождевой водой. Это была неожиданная поддержка. Но воды было так мало, что едва хватило залить в радиаторы. Для питья она не годилась, так как в ней было слишком много глины. Пока шоферы брали воду, Ян Мартынович поехал на "Козле" вперед. Вскоре мы увидели его, торжественно размахивающего шляпой. Он нашел колодец. Однако радость была преждевременной: вода имела зеленый цвет от большого процента верблюжьей и овечьей мочи — колодцем давно не пользовались.