На плахе Таганки - [29]

Сережа ведет дневник: а будет ли мне писать письма с «фронта» Денис Валерьевич?

19 июня 1988 г. Воскресенье

День вчера был посвящен Троице-Сергиевой лавре. Помолился я святым мощам преподобного Сергия Радонежского, героя русского, духовника Димитрия Донского. С его благословения пошли войска русские на поле Куликово. Испил и воды святой в часовенке, и постоял перед палаткой-усыпальницей семейства Годуновых. Первоначально захоронены были они под папертью Успенского собора. Почему под папертью? Спрятаны были, что ли? Долго бродил я по ризнице, лицевым шитьем наслаждался, восхищаясь синодиком Ивана Грозного в пуд весом.

Иконостас рублевской школы.

Смехова вчера я видел. Ах, Веня, Веня. Как же можно с такой болтовней представать перед зрителями Театра на Таганке. Можно, конечно, читать свои вирши, но не больше двух-трех, ведь люди деньги платят. Человек набирается наглости держать свою персону два часа перед народом. Это хорошо, что я посмотрел, это определило мое решение — не выползать в подобном жанре...

21 июня 1988 г. Вторник

Мне кажется, пока у меня вчерашний спектакль был лучший, на мой взгляд, так. И поэтому день рождения у меня удачно по настроению складывается. Были Харченки <Харченко Владимир Петрович — хирург, обладатель «Золотого скальпеля» (США).>, Чайковская и опять Кондакова. Хорошо, что Харченки не стали меня ждать, а то я бы поехал и выпил, а так я сухой, принял лекарство на ночь и спал, и голос, кажется, поправил несколько. Соберется у меня небольшой сабантуй и, кажется, исключительно девичник. Младшая Кондакова отравилась вчера, и поэтому решено собраться на моей холостяцкой кухне. Господи! Помоги мне провести это мероприятие достойно. В мой день расцвел жасмин под окном. Демидова акварельку мне свою очень симпатичную подарила. Идут последние психологические приготовления к встрече гостей.

Денис едет в Курск, в музыкальную команду, и это хорошо.

Купил на рынке 6 отбивных, помидоров, огурцов, черешни, две бутылки «Золотого шампанского» и два коньяка по 250 г. В общем, чем-нибудь закусим. Боюсь, не успею напиться, а хочется врезать.

Денис закончил училище, дня этого я ужасно долго ждал и боялся, однако все кончилось благополучно. Слава Богу!

Купил я на рынке черешни и три ветки жасмина. У меня в Москве под окном в день рождения жасмин расцвел, а живу я на первом этаже, так что мой жасмин, считай, к тебе в гости пришел или, по-другому, ты ко мне, в мою квартиру, в общем, что-то в этом роде.

Концерты-встречи прошли замечательно, голос звучал, я пел «Ой, мороз, мороз» лихо и вольно.

3 июля 1988 г. Воскресенье. 7 утра

Конференция, которую так ждали большевики, прошла совершенно мимо меня. И сейчас надо понять, что же она принесла, какие идеи и кто победил — в чем смысл ее был и чем грозит дальше.

5 июля 1988 г. Вторник

Северное море отравлено, гибнет, тюлени выбрасываются на сушу и умирают стадами от воспаления легких... а я думаю о тебе. Море-океан заражено необратимо, в нем размножаются в геометрической прогрессии ядовитые водоросли, а мы из воды вышли, гибнет, умирает Земля, оптимисты окончательный срок дают в 70 лет, пессимисты — в 30, а мне плевать (к стыду своему и ужасу). Меня страшит во всем этом только то, что я больше никогда не увижу тебя и кричу тебе во всю мою сорванную «Годуновым» глотку: «Ах ты, милая моя, ах ты, моя милая...» и т. д. — весь набор.

12-го я лечу в Южно-Сахалинск помогать Штоколову. Леонов Е. П. лежит с инфарктом в Гамбурге.

12 июля 1988 г. Вторник

Ну, слава Богу, закончился этот страшный и, может быть, благословенный сезон.

На спектакле ЧП — посох попал в зрительницу, выбил стекло в очках, рассек щеку. Кажется, замяли... Николай не показывает, что огорчен, шутит, смеется, это маска его. Накануне он приезжал ко мне, видел мое состояние, говорил Жанне:

— Он не сыграет...

— Это не тот кадр. Этот кадр может все, и ты сыграл, и сыграл замечательно, — сказала мне Болотова.

Виделся с Анхелем в Москве.

— Вам очень повезло, Валерий, с того момента, как вы приехали в Москву, и продолжает везти. А там ни о чем ни с кем нельзя говорить, никому ничего не нужно. Есть театр, есть хорошая природа, есть хороший зритель. Не теряйте вы этот ориентир. Я видел два спектакля. В жизни театра XX века такого явления не было и не будет. «Высоцкий» — это не спектакль, а объединение родных сердец человеческих. Это смерть Высоцкого вам помогает. В мире такого явления не было. Это уже ансамбль, религиозный ритуал. Это особенно видно, когда приходишь из мира материального. Вы все прекрасны, потому что вы как один... Я вижу эту чистоту человеческую. Все мы состоим из глупостей, и я, и вы, и Маркс, но, кроме глупостей, мы еще талантливы. Бог нам прощает глупости и падения, а красота наша остается. Это энергия, которая двигает мир. Духовность космическую красоту создает. Боятся этой силы, и я на улице, а у меня нет лаборатории, нет театра. Ванька не только цареубийца, он еще и крышку от унитаза разбил.

13 июля 1988 г. Среда

Часто по ночам до меня доходит ужасающая драма моей жизни — во что я превратился. Вот Анхель. Люди потратили на нас, на меня лично в Испании массу денег, времени, внимания, тепла, а я фактически бегаю от них, не могу со своей Тамарой организовать им обед, прием, пригласить их к себе. Черт знает что... Я уж думаю, не поговорить ли с Людкой, как с женщиной, и не дать ли просто для Саши 100 р. на какой-нибудь подарок. Надо сделать хоть этот пусть дурацкий, но жест. Что же мы за свиньи такие. Я понимаю наши запойные щедроты. Но людьми-то мы когда-нибудь будем становиться? А Наталья, слава Богу, билет в Париж достала сама, теперь помочь бы ее маме Марине Ивановне в Рузу путевку достать. Как же мне повернуть свою жизнь, неужели беды все от водки и от Тамары?! Да нет. Сами виноваты. Надо заводить автомобиль и ехать к Анхелю. Какие великие слова он сказал вчера о театре, о спектакле «В. Высоцкий». И что мне Смехов, снедаемый комплексами и завистью. Господи, что же он не может успокоиться! И, вместо того чтобы сказать, что он не имеет права на сольный вечер, что это профанация, позор и стыд, я ему говорю: да все нормально, только программу надо разнообразить, а не читать только свое, и прочие дурацкие советы, когда совет один: он не имеет права на собственный вечер, на выход, на внимание, на время зрителя. А он все перемалывает историю с «Гамлетом». Двое отказались, а третий, известный своей двуличностью, согласился. Боже мой, Боже мой... А я надеюсь, что вечность нас рассудит. Да будет ли эта вечность вообще, коли жизнь на земле заканчивается. Это не письмо, это сумасшествие — «твоя, купающая красного коня». Рискнул позвонить сам, дозвонился, но увы... На месте человека, купающего красного коня, не оказалось. Где человек? И что с ним случилось? Дело ведь не в том, что приготовить и чем накормить, а в человеческом отношении, в нормальной человеческой благодарности за добро. Анхелю и просто интересно посмотреть, как мы живем, какой у меня быт, и Губенко посмотрел, как мы живем, увидев кучу пустых бутылок и пьяных хозяев.