На парусах мечты - [13]

— В сущности, любовь — мечта, к которой мы стремимся и которая скрыта в тайниках души.

— Теперь я понимаю! — воскликнула Корделия. — Это именно то, чего я хочу. Чего всегда хотела…

Она посмотрела на Марка, и ее глаза казались слишком большими для нежного маленького личика.

— Но, возможно, я никогда… не найду свою любовь?

В ее голосе снова прозвучал страх, но на этот раз совсем иного свойства — Поверишь ли ты мне, если я пообещаю, что ты непременно найдешь любовь? Любовь, в которую ты веришь, которая дремлет в твоем сердце, но пока не открылась тебе — Хотелось бы верить, что это произойдет.

— Ты просто обязана верить! — без тени сомнения заверил ее Марк.

Корделия вздохнула облегченно, словно с ее плеч упала тяжелая ноша.

— Ты все объяснил так просто, Марк. Я очень тебе благодарна.

— Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала, — серьезно сказал Марк.

Она посмотрела на него с тревогой.

— Обещай мне, что не будешь принимать скоропалительных решений и сначала попытаешь счастья в жизни, обычной жизни, прежде чем отважишься на решительный поступок.

— Ты имеешь в виду поступок вроде ухода в монастырь — спросила Корделия.

— Я также имею в виду решение выйти замуж. Ты обретешь счастье только в том случае, если будешь полностью уверена, что любовь этого человека к тебе, как и твоя к нему, настоящая, — та единственная, к которой ты стремишься в своих мечтах.

— Обещаю! — взволнованно сказала девушка. Впервые за время разговора она улыбнулась, но тут же беспокойство вновь овладело ею, и она напомнила Марку:

— А ты поговоришь… с герцогом?

— Я с ним разберусь, — твердо заверил ее Марк. — Он не будет больше беспокоить тебя, Корделия, и, кроме того, ты можешь посылать ко мне любого другого навязчивого, нежелательного поклонника. Я с готовностью выслушаю его панегирики твоей красоте и юности, а потом спущу его с лестницы! Корделия испуганно на него посмотрела.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты грубо обходился с ними, — сказала она. — В конце концов, можно принимать как комплимент то, что они добиваются меня.

— Не всегда, — ответил Марк. — Пусть твою головку больше не тревожат подобные мысли, Корделия. Пока мы в Неаполе, я позабочусь о тебе.

— А когда мы будем на Мальте? — чуть слышно спросила девушка.

— Думаю, что и там я буду поблизости, Он поднялся со скамьи.

— Я провожу тебя в бальный зал. Коль я взял на себя обязанности твоего покровителя, то не могу допустить, чтобы ты дольше оставалась в саду. Если заметят твое долгое отсутствие, то могут не правильно истолковать твое поведение.

По выражению ее лица он понял, что подобная мысль не приходила ей в голову.

— Мне не следовало выходить одной в сад? — спросила Корделия.

— Это было неразумно с твоей стороны, иначе ты не попала бы в неприятную ситуацию с герцогом.

— Да, я вела себя глупо, — согласилась девушка. — Но он был так настойчив… Я не знала, как ему отказать.

— В другой раз будь твердой и решительно отвечай «нет», — наставительно сказал Марк и улыбнулся.

— Обязательно последую твоему совету.

Когда они вышли из беседки, Корделия остановилась, и в лунном свете на ее белокурых волосах появился серебристый отсвет, придавая девушке какой-то неземной облик.

— Спасибо тебе, — сказала она тихо. — Извини, что утром я была с тобой груба, но ты напугал меня.

— А теперь? — поинтересовался Марк.

— Ничуть не боюсь и… доверяю тебе.

Корделия подняла на него глаза.

Марк был высокий, стройный, сильный, и ее охватила радость при мысли, что он ее друг и защитник и что все ее страхи остались позади.

В белом бальном платье на фоне звездной южной ночи она показалась Марку Стэнтону воздушным созданием, сливавшимся с окружавшими ее цветами, со звездами, мерцавшими высоко в небесах, с бескрайним морем, блестевшим под обрывом.

Корделия была частью этой дивной природы и в то же время особенным, удивительным существом.

«Она похожа на первый подснежник», — неожиданно подумал он.

На мгновение пропитанная пряным запахом цветов, пьянящая итальянская ночь исчезла, и перед его глазами возник образ парка в Стэнтоне, где белели подснежники, нежные и хрупкие, едва пробившиеся из-под снега, лежавшего вокруг высоких дубов.

«Подснежник!»— мысленно повторял Марк, пока они шли по аллее к палаццо Гамильтонов.

Теперь он знал, что Корделия — хрупкая, утонченная и нежная, как первый цветок английской весны.

Корделия проснулась в своей спальне в палаццо Сесса, когда солнце стояло уже высоко, и ее охватила давно не испытываемая радость.

Чувства спокойствия и защищенности, утраченные после смерти родителей, вновь вернулись к ней с помощью Марка Стэнтона, и теперь неуверенность и страх ей больше не грозили.

«Он такой добрый и великодушный, — подумала она, — да и относится ко мне лучше, чем я могла себе представить».

Но затем ее начали одолевать сомнения. Не было ли ему скучно так долго беседовать с ней и не показалась ли она ему наивной и неинтересной на фоне веселых, блестящих дам, окружавших его весь вчерашний вечер?

Среди них особенно выделялась одна дама, показавшаяся Корделии самой привлекательной из всех когда-либо встречавшихся ей женщин.

Она встречала ее и до приезда Марка и знала, что эту красавицу зовут Джианеттой ди Сапуано.