На озере Кара-Су (путевые заметки) - [2]
Помня указания егеря, мы облюбовали себе один из островов камыша, причалили к нему и, привязав лодку за пучок стеблей, принялись готовить снасти. У меня были две складные бамбуковые поплавочные удочки, с лесками из жилки, сечением четыре десятых миллиметра, с двумя крючками. У моего спутника была одна такая удочка. Не особенно доверяя восторженным рассказам о ловле здесь Крупной рыбы, я всё же прихватил несколько тройников и жилку сечением в один миллиметр, намотанную на малую спиннинговую катушку. Не зная, как применить эту снасть на озере, я не стал ее вынимать из рюкзака.
Пока мы устраивались, зеркальная поверхность озера ожила. Тысячи всплесков рыбы покрыли ее маленькими и большими кругами. Почти у самой лодки рыба выбрасывалась из воды и, сверкнув в свете зари серебристой или золотистой чешуей, шлепалась в воду. Это был какой-то танец в честь и во славу ясного утра! Первые лучи солнца брызнули на далекую гриву прибрежных камышей, позолотили ее и побежали по воде к нашей лодке. Из голубой дали утреннего неба выплыли стайки маленьких белоснежных чаек. Они плавно взмахивали крыльями, взлетали ввысь, затем комом падали к воде, подхватывали что-то с ее поверхности и вновь взмывали в бирюзовое небо. Налетел первый порыв ветерка. Чуть заметная рябь легла у лодки на воду тончайшим кружевом; по мере удаления ее на открытый плес рябь росла, и на потемневшей воде пропали чудесные отражения раннего утра. Трепетно запрыгали на воде зеленые блинчики-листья кувшинок, и чуткие тростники, проснувшись, закачали опущенными к воде метелками, зашептали, зашуршали листвой, как бы повествуя — друг другу о сказочных видениях, грезившихся им в ночной тиши.
— Как хорошо! — тихо воскликнул мой спутник, и этим восклицанием вывел меня из восторженного оцепенения.
— Да, прекрасно! Однако мы с вами этак всю зорю потеряем!
Я схватился за удочки, которые так и лежали в лодке ненаживленные. Бережно вытащив из бокового карманчика рюкзака большую консервную банку с червями, я наживил крючки одной удочки и, облюбовав под нависшим тростником прекрасное местечко, где вода была спокойна, забросил туда леску. Едва крючки упали в воду, как на том месте вскипел бурун: он был поднят рыбой, бросившейся к наживке. В ту же секунду гусиный поплавок стремительно скользнул по воде и по наклонной линии нырнул в воду. Я не ожидал такой стремительной поклевки, дернул удочку резко, но рывок не получился; удилище согнулось и смягчило силу рывка. Еще одно усилие, и в лодку шлепнулись сразу две рыбы. На одном крючке был сазанчик граммов на двести, на другом билась какая-то белая широкая рыба, напоминающая подлещика. Быстро опустив в воду за борт лодки садок, я посадил туда рыбу и стал торопливо поправлять насадку на крючках. Тем временем мой спутник тоже закинул удочку и сразу же вытащил двух рыб. При новом забросе все повторилось почти в точности, только теперь попались сразу два сазанчика. Они очень упирались и я вынужден был подводить их к лодке по воде. Еще и еще забросы, и — все то же самое. В азарте этой невиданной ловли мы потеряли счет времени, забыли о еде. Я так и не успел размотать вторую удочку, а садки наши почти уже наполнились. Мы начали брать рыбу с выбором, отпуская сазанчиков менее ста пятидесяти граммов в озеро. Наконец, наступил тот момент, которого мы больше всего боялись, — у нас кончились черви. Было девять часов утра. Где взять червей? Их нет на десятки километров в округе. Словно подсмеиваясь над нами, из зарослей тростника выпорхнули две камышовки и, уцепившись тоненькими лапками за стебли тростника, уставились на нас черными бусинками глаз, будто спрашивая: "Ну, как, рыболовы, на бобах остались?"
— Была не была, — сказал я. — Давай попробуем ловить на кусочек рыбы.
— Но ведь так только хищную рыбу ловят, а здесь сазанчики да плотва, возразил мой спутник.
— А что мы теряем? Попробуем! — Я быстро разрезал на мелкие кусочки одну из рыбок. — Ловись рыбка большая и… большая! — шутливо сказал я и забросил леску.
Рыба тотчас же схватила приманку, и очередной сазанчик забился в лодке. Мы облегченно вздохнули. Наживка была найдена. С тех пор, всякий раз, когда среди рыболовов-любителей я слышу спор о том, на что следует ловить сазана, я вспоминаю то чудесное утро на озере Кара-Су. Поднявшееся солнце стало изрядно припекать. Мы прижались в тень под нависшей гривой камыша, но здесь скопились тысячные полчища комаров, они немилосердно жалили нас не только в оголенные места тела, но и сквозь гимнастерку. Примерно к одиннадцати часам дня интенсивность клева спала. Мы принялись завтракать. В это время за гривкой тростника, скрывающего от нас водный простор озера, послышались голоса рыболовов.
— Ну, как у вас дела, товарищ полковник? — кричал кто-то слева.
— Ничего, Коля, идут. Уже четырех вытащил. А у тебя как?
— Я только двух взял. Поймал бы больше, да один чертяка такой попался, что тройник обломал. Вот и потратил я время на перемену снасти. А у капитана как?
— Да не знаю. А ты спроси!
— Эге… ге… гей! Товарищ капитан! Как успехи?
Минута тишины, и откуда-то из дальнего угла озера по воде донеслось:
Автор — морской биолог — восемь месяцев изучал яркую и красочную жизнь коралловых рифов Явы, Сулавеси (Целебеса), островов Вали и У наука, грозного архипелага Кракатау, необитаемых коралловых островов. Работал он и в мангровых лесах, на скалистых порогах и пляжах в осушной полосе Яванского, Целебесского и Молуккского морей, Мадурского и Зондского проливов, бурного Индийского океана. Ему посчастливилось познакомиться с пышной тропической растительностью среди нетронутой природы, а также в замечательном Богорском ботаническом саду, с геологическими достопримечательностями, с величественными памятниками прошлых эпох и с прекрасным изобразительным и музыкальным искусством балийцев.
В книге этой вы найдете рассказ про путешествие увлекательное и в значительной мере необычное. Необычное потому, что оно сулило не только множество дорожных впечатлений, но и много серьезных опасностей, какими чреваты морской перегон речных судов и ледовая проводка. Необычное потому, что участники его прошли на самых обыкновенных речных судах около двенадцати тысяч километров через Россию — по крупнейшим рекам Европы и узким живописным речушкам Севера, по лабиринту шлюзов старинной системы и беспокойным южным морям, по простору новых водохранилищ и коварным морям Ледовитого океана.
В. Н. Наседкин в 1907 году бежал из сибирской ссылки, к которой был приговорен царским судом за участие в революционном движении, и эмигрировал в Японию. Так начались пятнадцатилетние скитания молодого харьковчанина через моря и океаны, в странах четырех континентов — Азии, Австралии, Южной Америки и Европы, по дорогам и тропам которых он прошел тысячи километров. Правдиво, с подкупающей искренностью, автор рассказывает о нужде и бездомном существовании, гнавших его с места на место в поисках работы. В этой книге читатель познакомится с воспоминаниями В. Н. Наседкина о природе посещенных им стран, особенностях труда и быта разных народов, о простых людях, тепло относившихся к обездоленному русскому человеку, о пережитых им многочисленных приключениях.
«Семидесятый меридиан» — книга о современном Пакистане. В. Пакаряков несколько лет работал в стране собственным корреспондентом газеты «Известия» и был очевидцем бурных событий, происходивших в Пакистане в конце 60-х — начале 70-х годов. В очерках он рассказывает о путешествиях, встречах с людьми, исторических памятниках, традициях. Репортажи повествуют о политической жизни страны.
Автор, молодой советский востоковед-арабист, несколько лет живший, в большой теплотой и симпатией рассказывает о повседневной жизни иракцев во всем ее многообразии. Читатель познакомится с некоторыми аспектами древней истории этой ближневосточной страны, а также найдет в книге яркие описания памятников прошлого, особенностей быта и нравов народа Ирака, современных его пейзажей.
Ирина Летягина в свои 26 лет была успешным юристом в крупной консалтинговой компании, жизнь била ключом, но чего-то явно не хватало. Все твердили о том, как нужно и как правильно жить, но никто не говорил, что на самом деле нужно жить так, как хочется самой. Потеряв всякое желание развиваться в юриспруденции, оставив престижный университет за спиной и бросив нелюбимую работу, Ирина отправляется в путешествие без обратного билета. И все только для того, чтобы найти себя и узнать, какой путь предначертан именно ей.