На острове Колибрия - [52]

Норвежка широко раскрыла свои синие глаза.

– Но ваше превосходительство уже спрашивали меня об этом: помните, когда вы в первый раз заглянули в переднюю из сада? Я ответила вам, и вы вернулись после этого в сад.

– Да, да, моя дорогая. Но скажите это этим джентльменам.

– Моя религия не указана, потому что ее у меня нет. Мои родители были свободомыслящие.

– Следовательно, – барон провел языком по своим сухим губам, – вы не были крещены?

– Нет.

Раслов быстро повернулся к митрополиту.

– Вы слышали, ваше преосвященство?

Митрополит Афанасий слышал. Он не проявил удивления, ибо все священники живут в мире, полном неожиданностей. Он только погладил свою белую бороду, склонил голову перед норвежкой и мягко сказал:

– Сударыня, церковь не можетсчитать действительным брачный договор между двумя лицами, из которых одно не крещено. Мне очень жаль вас, но в глазах церкви вы не жена!

Женщина вторично вскрикнула:

– Как вы смеете говорить так?

В комнате было теперь пять человек, и Эльга Хольберг сразу стала самой незначительной из них. Никто не поставил ей в укор ее гнев.

– Принцесса все равно не согласится, – сказал Загос – Дело не в технических подробностях. Если только она узнает…

Улыбающийся барон, являвший собой чудо самообладания, прервал его:

– Ее королевское высочество не сразу узнает об этом. Господа, я прошу прощения за небольшой обман, но мне пришлось немного задержать вас, пока государственный канцлер решал срочный, предложенный на его рассмотрение вопрос. Наши законы согласны с нашей церковью в отношении правила, приведенного его преосвященством. И поэтому, заседая в этом замке в качестве председателя Верховного Суда королевства, граф Башко аннулировал норвежский брак на том основании, что одной из сторон было некрещеное лицо. – Он нетерпеливо отмахнулся от новых протестов Эльги Хольберг. – Ваше преосвященство, мы больше не можем терять времени. Я сообщу народу, что болезнь принцессы заставила ускорить венчание и придать ему частный характер. Если массам нужны празднества, мы позже устроим парадную коронацию в соборе. Парламент провозгласит принцессу Ариадну государыней, равноправной с ее супругом. Как вы знаете, дорога в Квильф начинается от задней части этого парка. Король и его невеста отбыли туда: Дворки, пока здесь остается эта скандинавская особа, не подходит для наших целей. Вас ожидает коляска. Угодно вам немедленно выехать?

– Я не хочу обманывать принцессу, – сказал митрополит. – Если она согласится, узнав о всех обстоятельствах…

Очевидно, это не удовлетворило премьер-министра. Он высказал свое предложение митрополиту, тот отказался, и этим дело было исчерпано.

– Это ваше решение? Отлично. В таком случае мы обойдемся, как сказал его величество, одной гражданской церемонией, которую исполнит государственный канцлер.

Дообинс был разгорячен, но вполне владел собой.

– Одну минутку. Лишь недавно вы сказали мне, что королева не может выйти замуж за нетитулованного. А чем же собственно является Павел Полоц?

– Он фактически король. Этого довольно.

– А что вы скажете о кораблях из Константинополя?

– Я отвечу вам и на этот вопрос, но пусть это будет последний. – Доббинс видел теперь истинное лицо Раслова, и это было мрачное, гнусное лицо. – Без этого брака у нас будет республика. Если же этот брак осуществится, республика станет невозможна, а после венчания принцесса – что бы она потом ни узнала – должна будет, ради своего доброго имени, хранить тайну и оставаться женой короля. Опасение опозорить коронованную особу заставят молчать даже тех из наших врагов, которые являются представителями при дворе его величества. Короче говоря, сэр, раз большинство наших граждан будет удовлетворено и объединено, сами союзники не решатся нарушить волю свободного народа Колибрийского королевства!

Он направился к двери, но она в этот миг распахнулась ему навстречу. Билли, покинувший свой пост, стоял на пороге.

– Принцесса несколько минут назад покинула сад, – быстро дыша, произнес он. – Я видел ее из окна. Потом она вышла опять в костюме для верховой езды, и король, и этот юрист, и эскадрон гвардии – все умчались за ней верхом! – Он схватил Загоса за руки. – Скорей, скорей за ними!

Не успел он все это выпалить, как он уже опять исчез из комнаты, и лейтенант бросился за ним. Барон направился к окну, очевидно, он хотел позвать на помощь.

– Стойте! – крикнул Доббинс и загородил ему дорогу.

Раслов пожал плечами.

– Как вам угодно. Мои друзья достаточно опередили их. Они спокойно достигнут Квильфа, прежде чем эти молодые люди нагонят их. А там стража уже получила указания не впускать посторонних – даже протеже иностранных дипломатов.

В третий раз за время этого разговора Доббинс посмотрел на часы. Он снял телефонную трубку. Он не назвал никакого номера. Он только проговорил в рупор:

– Король выехал в Квильф. Раслов засмеялся.

– Вам не удастся, – как вы, американцы, это называете, – устроить «блеф». Вы забыли, мистер Доббинс, что провода перерезаны.

По-видимому, эта насмешка вывела Доббинса из равновесия. Он пробормотал совсем не дипломатическое ругательство и в раздражении оторвал трубку от зеленого шнура, соединявшего ее со стеной.