На островах - [18]

Немецкие эсминцы держались мористее. Они, видимо, опасались береговых батарей. И не напрасно. При подходе вражеских транспортов к полуострову Сырве батарейцы капитана Стебеля сразу же накрыли их. Одно судно начало крениться на борт и медленно оседать в воду. На трех других — возникли пожары.

Отличились тут и наши моряки. Торпедные катера под командованием капитан-лейтенанта С. А. Осипова вышли навстречу вражескому отряду, когда он находился еще далеко в море. Перевес сил был явно на стороне немцев. И все же Осипов принял решение атаковать их. Расчет весь строился на том, что неприятельские эсминцы прикрывали транспорты только с моря. Со стороны же полуострова Сырве они были открыты. К тому же наши катера сливались с темным фоном полуострова, и это позволяло им приблизиться к фашистскому конвою незамеченными. Действительно, они были обнаружены, лишь когда уже легли на боевой курс. Вражеские миноносцы открыли огонь. Но было уже поздно. Торпеды понеслись к транспортам. Над водой загремел оглушительный взрыв. За ним последовали другие.

Торпедная атака прошла успешнее, чем можно было ожидать. Прикрываясь дымовой завесой, катера ушли. А с берега вновь загремели мощные башенные батареи. В небе появились советские самолеты.

Попытка немцев высадить десант на полуостров Сырве не удалась. Понеся большие потери, вражеский отряд развернулся и скрылся в море.

Военный совет Краснознаменного Балтийского флота поздравил личный состав БОБРа с этой победой. В радиограмме, подписанной вице-адмиралом В. Ф. Трибуцем, были такие слова: «Высоко ценим ваши боевые действия. Своими успехами вы помогаете Ленинграду…»

* * *

Потерпев неудачу в бухте Лыу, противник попробовал найти другую лазейку на острове Саарема. 14 сентября восемь транспортов и большое количество десантных катеров под прикрытием боевых кораблей попытались высадить десант в районе бухты Кейгусте. Большое беспокойство немцам доставляла 43-я батарея, расположенная на полуострове Кюбассар. Чтобы отвлечь ее от моря, гитлеровцы высадили в тыл свыше ста человек на планерах. Авиадесантники, одетые в гражданское платье, были отлично вооружены, имели надувные лодки и резиновые лыжи для ходьбы по воде.

Букоткинцы вынуждены были одновременно отражать атаки десантников с суши и вести огонь по транспортам, рвавшимся к бухте Кейгусте.

Руководить обороной батареи Букоткин поручил старшему политруку Григорию Андреевичу Карпенко. Заслон был малочисленный, и Карпенко попросил командира поддержать его отряд хотя бы одним орудием.

— Никак не возможно, Гриша, — ответил Василий Георгиевич, — сам понимаешь, какое положение. Если не разгромим караван, хуже будет: немцы ворвутся в глубь Сааремы. Уж когда очень туго станет, подсоблю.

Сбросив десант, фашисты временно прекратили бомбить с воздуха полуостров Кюбассар. На подступах к батарее начались жаркие рукопашные схватки. Несмотря на подавляющее численное превосходство противника, бойцы прикрытия стойко оборонялись. Из штаба БОБРа передали: «Продержитесь еще немного. К вам на помощь перебрасывается отряд капитана Огородникова».

Подкрепление подоспело вовремя. Бойцы прикатили на велосипедах. Совместными ударами с тыла и в лоб защитники полуострова обратили противника в бегство и прижали его к побережью. Почти весь воздушный десант был уничтожен.

Разгромили артиллеристы и морской десант. Командир батареи старший лейтенант Букоткин дал гитлеровцам возможность подойти к берегу, но, как только началась их высадка, мгновенно всю мощь огня обрушил на корабли. Два из них сразу пошли ко дну. Неприятель растерялся. А батарейцы метко поражали одну цель за другой. В этом бою они утопили еще несколько катеров, мотоботов и более десяти шлюпок с солдатами. Остальные ушли в море.

Минут через пятнадцать над батареей появились вражеские самолеты. Два часа висели «юнкерсы» над ее позициями, сбросив за это время около пятисот бомб. После яростной бомбежки на штурм батареи ринулись гитлеровские автоматчики, сброшенные на парашютах, и пехота, прибывшая с материка на мелких судах и шлюпках.

Штурм батареи Букоткина не прекращался несколько суток. На полуострове был кромешный ад. Атаки с моря сменялись атаками с воздуха. Но букоткинцы держались, на помощь не рассчитывали, знали: прийти ей неоткуда.

После прорыва противника через Ориссарскую дамбу 43-я батарея попала в полное окружение. Враг закупорил выход с полуострова Кюбассар на Саарему. Огонь букоткинцев стал редким, стреляло только одно орудие, остальные вышли из строя. Самого Василия Георгиевича ранило, и Карпенко успел отправить командира в тыл.

Когда кончились боеприпасы, старший политрук приказал уничтожить последнее орудие. Старшина Балов зарыл в развалинах казармы железный ящик с документами. Радисты передали в штаб Елисееву: «Окружены, батарею взрываем, идем на прорыв. Отомстите за нас, товарищи!»

Ночью два десятка бойцов во главе с Карпенко вырвались из кольца. Но в новом бою старший политрук погиб.

* * *

А на острове Муху дальнейшие события развивались таким образом.

14 сентября частыми контратаками с восточной части острова Саарема и сводного отряда моряков, который возглавил Охтинский, противника удалось остановить. Но ненадолго. Подтянув свежие части, гитлеровцы опять перешли в наступление. Прорвав нашу оборону на рубеже Куйвасту — Калесте, неприятель устремился к Ориссарской дамбе.