На островах Океании - [22]

Мне с несколькими спутниками посчастливилось проехать в автомобиле на другую сторону Эфате.

Сразу по выезде из городка асфальт кончился и дорога стала круто подниматься в гору. Сверху открылся прекрасный вид на город и бухту. Машина побежала вдоль тропического леса, рощ кокосовых пальм. Я, как всегда, внимательно смотрел вперед на дорогу, хотя прекрасно знал, что никаких зверей не увижу, так как на Новых Гебридах диких млекопитающих (кроме крыс) нет. Тем не менее по привычке упорно и сосредоточенно продолжал наблюдать. И это оказалось очень кстати! Не прошло и десяти минут, как я увидел большого краба, медленно переходящего дорогу. По моей просьбе водитель пропустил его между колес и затормозил, а я побежал назад. Краб остановился и угрожающе поднял обе клешни. Размером он был с кулак, длинные лапы широко раскинуты. Крупные крабы могут вцепиться буквально мертвой хваткой, нанести клешнями глубокие рваные раны. Это выражение имеет далеко не переносный смысл. Если краб ухватил клешней, то ее не разомкнуть, даже убив животное. Некоторые крабы в случае нападения отламывают свою конечность и спасаются бегством, пока нападавший пытается освободиться от клешни. Тем не менее краб уязвим — его нужно схватить со спины за края панциря, куда он не может дотянуться клешнями. Заметив, что я собираюсь это сделать, проворное животное быстро перевернулось, выставив перед собой обе клешни и энергично размахивая ими. В такой позе краб уже неприступен. Пришлось невежливо перевернуть его носком кед и схватить за панцирь. В то же мгновение на мою руку нацелились три фотоаппарата и кинокамера, а еще через минуту мы ехали дальше, а краб сидел в полиэтиленовом мешке. Вскоре таким же образом был пойман и второй краб, оказавшийся еще крупнее первого. Наземные крабы, как и все ракообразные, по своему происхождению водные организмы, но этот род (Cardisoma) приспособился к жизни на суше. Лишь раз в году крабы со всего острова спускаются в море, чтобы отложить икру. Их личинки, внешне совсем не похожие на своих родителей, некоторое время проводят в воде, но затем, превратившись в маленьких крабиков, покидают море. Питаются наземные крабы чем придется: они едят и растительную, и животную пищу, не брезгают мертвечиной. Оба краба долгое время жили в нашей лаборатории, а один из них доехал живым до Ленинграда. За вороватость и измену морю их прозвали «Вовчик» и «Аскольд»[11].

После поимки крабов мы еще несколько раз останавливались, главным образом для того, чтобы сделать снимки. Почти все время по сторонам дороги тянулись старые кокосовые рощи. Молодых посадок нигде не было видно, зато повсюду валялись догнивающие орехи. Кое-где среди пальм паслись стада свиней и коров. Никого из местных жителей мы не встретили.

После полуторачасового пути вдали показалось море. Дорога привела к берегу, где собрались на воскресный пикник несколько десятков человек. Здесь были и белые и меланезийцы. По-видимому, этот уголок часто служит местом отдыха и купания, так как здесь стоит ларек, в котором продается «кока-кола», а вокруг разбросаны бутылки из-под этого напитка.

На берегу моря, среди выбросов, мы нашли довольно много раковин моллюсков, в том числе тридакны (Тridacna). Попалась и одна красивая большая раковина наутилуса (Nautilus), которая, к сожалению, была довольно сильно повреждена. Наутилус относится к головоногим моллюскам, но в отличие от своих сородичей — осьминогов, каракатиц и кальмаров — имеет наружную спирально завитую раковину с прекрасным перламутровым слоем. Область распространения наутилусов очень ограниченна: они обитают в тропической зоне западной части Тихого океана, один вид встречается у южных берегов Австралии. Живут наутилусы на довольно значительной глубине (до 900 м), и на берегу можно найти лишь раковины, выброшенные морем, почему они всегда и бывают побиты.

Остановившись в деревушке, чтобы сфотографировать домики с плетеными стенами и крышами из пальмовых листьев, мы увидели на берегу моря небольшое одноэтажное белое здание школы. Занятия уже кончились, и мы вошли внутрь, благо вместо двери был лишь проем. Окон в единственной комнате школы тоже не оказалось. Вместо них под потолком со всех четырех сторон имеются широкие незастекленные отверстия, через которые свободно проникает ветерок с моря. Судя по высоте парт, в школе учатся дети лет семи-десяти. Большая доска, мел, столик с сотней красивых раковин — вот и все оборудование. Учитель, молодой застенчивый меланезиец, постоял с нами в классе, пока мы смотрели на стопки тетрадей и книжек на партах и на портрет Помпиду (школа содержится на французские средства). Он рассказал нам, что французская администрация создала на островах двадцать четыре такие школы. Английская ограничилась двумя. Большинство же детей учится в начальных школах, созданных на средства миссионеров.

Вернувшись в Вила, мы еще успели побывать в так называемом Культурном центре. В специально построенном небольшом здании находятся библиотека, выставка (с распродажей) картин и маленький музей. Он занимает всего одну большую комнату. Здесь хорошо представлена местная фауна: чучела птиц и летучих лисиц. Имеется отличная коллекция моллюсков. На всех экспонатах этикетки на трех языках — английском, французском и латинском. Нет только местных названий.