На островах Океании - [11]
Палуба была залита солнцем, море спокойно. На горизонте, как будто поднимаясь прямо из воды, виднелись ряды кокосовых пальм — мы проходили одну из многочисленных групп низменных островов моря Сулу. Казалось, ничто не предвещало бури. Однако я давно заметил, что наши синоптики слов на ветер не бросают. Поэтому, не дожидаясь завтрака, мы принялись крепить в лаборатории все предметы, легкомысленно расставленные на столах в дни продолжительного штиля. Как нам и обещали, погода начала портиться. Пошел дождь, стало даже прохладно. К вечеру усилилась бортовая качка. Синоптики вывесили новую сводку: «Тайфун оказался более благородным, чем мы ожидали, и после непродолжительного раздумья двинулся на северо-запад вместо предполагаемого смещения на запад». Наконец мы вошли в район, где накануне бушевала «Гарриет», оставив после себя высокую зыбь. Это было вскоре после того, как за кормой остался высокий гористый Минданао — самый крупный из Филиппинских островов.
Судно раскачивалось, как на гигантских качелях. Однако волны, хотя и поднимались еще на внушительную высоту, стали уже довольно пологими. Неожиданно налетел тропический ливень. Потоки пресной воды вмиг сгладили поверхность океана. Вот и все, что «Гарриет» захотела нам показать, и синоптики (единственный раз за все время экспедиции) оказались не точны. Никто не выразил им своего неудовольствия.
Такой Нептун изображен на дипломе,
который получает каждый, кто пересек экватор
6 июля мы пересекли экватор. Переход в Южное полушарие по традиции сопровождается праздником в честь Нептуна. Несомненно, всем хорошо известен обряд, который совершают над новичками. Так как на этот раз экватор впервые пересекало около восьмидесяти человек, то «черти» заготовили невероятное количество черной краски и сажи, которыми нещадно терли посвящаемых перед лицом Нептуна и его свиты: русалки, доктора и звездочета. Потом их швыряли в бассейн, а полуголый виночерпий с «татуированной» на животе надписью «Пей — помрешь, не пей — помрешь» наливал им поварешкой из бочки по хорошей дозе сухого вина. Вечером состоялся торжественный ужин и танцы. При подготовке к нему жертвы «чертей» так усердно мылись в душе, что на другой же день пришлось ввести ограничение на подачу пресной воды.
Переход в район работ экспедиции закончился. Вскоре мы увидели на горизонте берега Новой Гвинеи. 8 июля «Дмитрий Менделеев» вплотную подошел к острову.
НА БЕРЕГУ МАКЛАЯ
Маленький городок Маданг[3] раскинулся по берегам живописной бухты. Из воды выступают густо поросшие зеленью островки, между ними скользят долбленые лодки папуасов. Несколько таких лодок с противовесами подошли близко к борту «Дмитрия Менделеева». Снизу нам улыбались темные курчавые рыбаки. Воздух здесь совсем не такой, как в море, — жаркий и влажный. С берега доносятся пряные запахи тропического леса. Буйно цветут деревья у причала; земля под ними усыпана красными лепестками.
Как только «Дмитрий Менделеев» пришвартовался, на воду спустили деревянный мотобот. Этот тип судна, называемый поморами дора, дори или просто дорка, при небольших размерах и незначительной скорости обладает рядом ценных мореходных качеств — хорошо принимает волну и не очень боится ударов: яйцевидный корпус сделан весьма прочно. Несмотря на небольшую величину, дори вместительна: берет на борт до 20 человек и довольно много груза.
На нашем теплоходе кроме положенных спасательных шлюпок и катеров имелись две такие дори, предназначенные специально для прибрежных работ. Одна из них обслуживала биологический отряд. Затарахтел дизель, и мы отправились на первую экскурсию.
Путь лежал в глубину бухты, где в нее впадает маленькая речушка Меиро. Берега ее густо поросли мангровыми деревьями с блестящей темно-зеленой листвой. Мангровые заросли столь же характерны для побережья тропического моря, как и коралловые рифы. В отличие от последних мангры разрастаются в тихих лагунах, по берегам рек и предпочитают замутненную илом и несколько распресненную воду. Деревья и кустарники, образующие мангровый лес, принадлежат к различным систематическим группам. Объединяет их не родство между собой, а сходство в приспособлениях к жизни на границе моря и суши. Эти удивительные цветковые растения поднимаются прямо из морской воды. Во время приливов основания стволов мангров и нижние ветви погружаются в море, при отливе они возвышаются, опираясь на многочисленные дополнительные стволы. От расходящихся корней торчат вверх ростки дыхательных корешков; плотный ил с большим количеством органических веществ, выносимых рекой, не пропускает к корням воздух. Если копнуть под манграми лопатой, сразу почувствуешь запах сероводорода. Воздушные корешки служат этим растениям органами дыхания. Дополнительные стволы, как подпорки, поддерживают растение, прочнее укореняют его в жидком илистом грунте, не дают смыть течению и морским волнам во время прилива.
